– Бедненький Бастер! – сказала Бетси. – Смотрите, Фатти остановил еще одну женщину! Как у него это ловко получается!
У второй женщины терпение лопнуло сразу: она покачала головой и торопливо пошла дальше. Ларри сунул два пальца в рот и свистнул так, что все подскочили.
– Не надо! – вскрикнула Бетси. – Сколько раз тебе говорили, чтобы ты не свистел? От твоего свиста уши болят. И все сердятся.
– Зато старик Фатти остановился, – с довольной улыбкой сказал Ларри. – Видишь, он обернулся.
– И пошел дальше! – хихикнула Бетси. – Догоним его. Он теперь пошел не в ту сторону.
Они ускорили шаги.
– Делаем вид, что ни о чем не догадываемся, – предложил Пип. – Пусть Фатти думает, что провел нас. Мы здорово посмеемся, когда приведем его к нему домой вместо «дом его сестра».
Они нагнали человека в пальто, и он остановился, щурясь на них сквозь толстые стекла очков. Поднятый воротник заслонял нижнюю часть лица, и друзья разглядели только черные усики.
– А? Дети. Вы мне поможете, да? – сказал он. – Я ищу дом моя сестра.
– Vous cherchez la maison de votre soeur? – лихо отбарабанил Пип на французском языке. Незнакомец просиял.
– Oui, oui. Он называется «Подсеню».
– Подсеню? Конечно, конечно, мы его знаем, – заявил Ларри в полном несоответствии с истиной, старательно подыгрывая Фатти. – Вот в эту сторону, пожалуйста. «Подсеню» знают все. Очень хороший дом. И такой большой?
– Большой? Нет, дом моя сестра не есть большой. Он ошень-ошень маленький. Он называется «Подсеню».
– Да-да. «Подсеню». Ошень маленький, – подхватил Пип. – Э… вам холодно, месье? Вы так закутаны.
– У меня сильная простуда, – сказал француз, шмыгнул носом и хрипло кашлянул. – Я приехал к моя сестра немножко вздохнуть.
– Вы хотите сказать: «отдохнуть»? – спросила Дэйзи, и все четверо засмеялись. – У вас нехороший кашель. Ошень нехороший.
Француз снова кашлянул, и Бетси захихикала. Неужели Фатти не понимает, что они его разыгрывают? Сколько раз она слышала, как Фатти кашлял точно так же, представляя какого-нибудь бедного старичка?
Они шли рядом с французом. Он плотнее запахнул пальто, а когда на перекрестке им в лицо ударил ветер, закутал подбородок шарфом.
– Мы скоро в «Подсеню»? – спросил он обеспокоенно. – Ветер такой… такой…
– Ветреный? – услужливо подсказал Пип. – Ветры они всегда такие – ветреные.
Француз недоуменно посмотрел на него и промолчал. Ларри показал ему, что надо свернуть за угол, а потом перевел через дорогу к дому Фатти. Миссис Троттевилл нигде не было видно. Ларри подмигнул Пипу.
– Мы подведем его к двери и оставим там, – шепнул он, немного отстав. – И посмотрим, что тогда скажет старина Фатти!
Они решительно ввели его в калитку и проводили до крыльца.
– Ну вот. – сказал Пип. – «Подсеню»! Наверное, ваша сестра сама откроет дверь. Я позвоню.
Он позвонил, а заодно и постучал дверным молотком. Потом вместе с остальными отступил к калитке посмотреть, как поступит Фатти. Обернется, сдернет очки и ухмыльнется им во весь рот? Скажет: «Очко в вашу пользу, ребятки»?
Дверь открыла горничная. Четверка не расслышала, что там говорилось, но явно начался какой-то спор. Потом горничная повысила голос:
– Я сказала: такая тут не живет. И ни про какой «Подсеню» я в жизни не слышала!
Бетси услышала быстрые шаги, приближающиеся по тротуару, а затем знакомый лай. Она выскочила за калитку, ожидая увидеть Бастера.
– Бастер, Фатти! – вскрикнула она. – Это Фатти. Так значит, это все-таки не ты! Фатти!
Она кинулась к нему навстречу и повисла у него на шее. Вот же он! Такой же толстый, как всегда, глаза смеются, губы растянуты в улыбке.
– Фатти! Так, значит, это был не ты? Ой, что мы наделали!
– В чем дело? – спросил Фатти, подбрасывая Бетси и опуская ее на землю. – Знаешь, Бетси, ты что-то тяжеленькая становишься. Скоро я уже не смогу тебя поднять. А почему вы меня не встретили на станции? Там был только Бастер.
Остальные трое уже удивленно столпились вокруг него. Фатти? Но как они могли его проглядеть?
– Ослики вы мои! – сказал Фатти своим веселым голосом. – Вы же наверняка встретили поезд, который приходит на четыре минуты раньше моего, Бастер куда умнее! У него хватило смекалки подождать следующего. Едва он меня увидел, как начал лаять и бегать по всей платформе, будто бешеный. Я подождал, но вас так и не нашел.
– Ой, Фатти, конечно, мы встретили не тот поезд и… и такое натворили! – сказала Дэйзи с испугом. – Мы подумали, что ты переоделся, чтобы разыграть нас, и когда не увидели тебя на станции, то пошли за человеком, которого приняли за тебя! И… и, Фатти, он спросил, как пройти к какому-то дому, а мы привели его сюда!
– Ого! – воскликнул Фатти и разразился смехом. – Тупицы вы! Где этот бедняга? Надо ему помочь!
Француз как раз вышел из калитки, что-то бормоча и пылая яростью – с полным на то правом, разумеется. Он остановился и прочел название на дощечке у калитки.
– А! Вы привели меня не в «Подсеню». Это не «Подсеню»! Вы нехорошие дети! Вы заставили больного ходить напрасно! – Он раскашлялся.
Они перепугались, и им было очень стыдно. Но как объяснить свою ошибку? Он ведь не поймет, ни за что не поймет! А незнакомец, трубно сморкаясь, подошел к ним и повторил:
– Нехорошие дети! Ошень плохие. Нехорошие! – И начал кричать на них по-французски, размахивая руками.
Они слушали, и у них душа уходила в пятки, а что, если услышит миссис Троттевилл? Объяснить их глупый промах ей будет даже труднее, чем ему.
Громко продребезжал звонок, и возле них остановился велосипед. До ужаса знакомый голос грозно спросил:
– Ну-ка, ну-ка! Что здесь происходит?
– Мистер Гун, – простонал Ларри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39