) Пусть твои родственнички раскошеливаются на гроб.
ТЕТЯ РОЗ срезала наконец несколько розовых бутонов и бредет с ними к коттеджу.
Вот она возвращается. Скажи-ка ей.
Куколка. Что сказать?
Арчи Ли. Что она злоупотребляет нашим гостеприимством.
Тетя Роз (издали). Вы только взгляните, взгляните, детки…
Арчи Ли. Ты скажешь ей?
Тетя Роз. Взгляните, детки, на эти поэмы, созданные природой!
Арчи Ли. Или мне сказать?
Куколка. Замолчи. Я сама.
Арчи Ли. Тогда скажи прямо сейчас. Довольно миндальничать!
Тетя Роз (около веранды). Взгляните на них, взгляните, детки! Это же настоящие поэмы природы!
Но «детки», словно не слыша, уставились не на цветы, а на лицо не ко времени радостной тети Роз. Старушка растерянно смеется и, повернувшись, обращается уже непосредственно к Арчи Ли.
Не правда ли, Арчи Ли, это настоящие поэмы природы? Не правда ли?
Буркнув что-то, Арчи Ли встает и, проходя мимо стула жены, пинает его ногой, напоминая Куколке об ее обещании.
Куколка (откашлявшись, неловко). Да, да, тетя Роз, настоящие поэмы, конечно, поэмы. Послушайте, тетя Роз, раз уж мы заговорили, подойдите-ка на минуточку поближе. Мне надо вам кое-что сказать.
Тетя Роз, словно предчувствуя опасность, отходит от веранды, встает спиной к ней. На лице ее – страх, тот хорошо знакомый страх, который въелся ей в самые кости, но к которому она так и не привыкла.
Тетя Роз. В чем дело, милочка? (Медленно оборачивается.) Я чувствую, детки, вы чем-то расстроены. Чтобы угадать это, не надо звать цыганку с картами. Вы оба с Арчи Ли чем-то расстроены. Наверно, ужином недовольны. Правда, Куколка? Овощи недостаточно проварились. Думаешь, я этого не знаю? (С нерешительным смешком переводит взгляд с лица Куколки на спину Арчи Ли.) Моя плита сыграла со мной дурную шутку. Я думала, она топится, а она все это время…
Куколка. Вы бы присели, тетя Роз, так удобней говорить.
Тетя Роз (с истерической ноткой в голосе). Я не хочу сидеть, не хочу! Разговаривать можно и стоя! Понимаешь, сперва садиться, а потом вставать – это только лишние хлопоты. Так в чем же дело, милочка? Сейчас я поставлю цветы в воду, пойду растоплю свою плиту и приготовлю вам, детки, яйца по-бирмингемски. Слышишь, Арчи Ли, сынок?
Арчи Ли (грубо и по-прежнему не оборачиваясь). А я не хочу яиц по-бирмингемски.
Куколка. Он не хочет яиц по-бирмингемски, и я тоже. Но раз уж мы заговорили, тетя Роз… В общем, мы тут с Арчи Ли интересуемся…
Тетя Роз. Чем, Куколка?
Куколка. Ну, вашими планами. Ведь у вас есть планы.
Тетя Роз. Планы?
Куколка. Да, планы.
Тетя Роз. Какие планы, Куколка?
Куколка. Планы на будущее, тетя Роз.
Тетя Роз. На будущее? О нет, милочка! Когда ты старая дева и тебе вот-вот стукнет сто, особых планов на будущее строить не приходится. Я уже много раз спрашивала себя – когда же?.. Но не сомневаюсь, что… (голос ее замирает, она отворачивается от веранды, и в это мгновение вступает музыка) …что Иисус не забыл обо мне! Нет, милосердный спаситель не забыл обо мне. Мой час неизвестен ни мне, ни тебе, Куколка, но он знает его и призовет меня, когда этот час наступит. Налетит ветер, подхватит меня и унесет так же, как это будет с розами, когда они станут подобны мне…
Музыка смолкает. Тетя Роз поворачивается спиной к трибуналу, восседающему на веранде.
Куколка (снова откашлявшись). Все это очень хорошо, тетя Роз. То, что вы уповаете на бога, тоже хорошо, но не следует забывать, что бог помогает тем, кто… э-э… помогает сам себе.
Тетя Роз. Ну, я-то это знаю, Куколка! (Смеется.) Этому я научилась еще в колыбели. Пожалуй, я научилась этому еще до того, как появилась на свет. Разве я когда-нибудь была кому в тягость? Да я по пальцам могу пересчитать дни, когда болела, не работала и сидела, сложа руки. Всеблагой спаситель дал мне остаться здоровой и работящей, – да, работящей и здоровой, – и я горжусь тем, что даже в мои годы ни для кого не стала обузой. А когда мне придет время склонить голову на лоно его, я…
Арчи Ли (круто оборачивается). Вся эта болтовня об Иисусе, непроваренных овощах и всяком таком прочем не имеет никакого отношения к делу! Одним словом, слушайте, тетя Роз…
Куколка (вставая). Можешь ты на минутку попридержать язык, Арчи Ли?
Арчи Ли. Тогда говори прямо. Нечего тут миндальничать.
Куколка. Сказать можно по-разному.
Арчи Ли. Вот и скажи, а господа оставьте в покое. Есть Сузи, есть Джим, есть Том и Джейн, а кроме них еще Банни! А если никто из них ее не устраивает, то в графстве существуют дома призрения для престарелых, куда ее можно определить. Пусть она решит, у кого ей хочется погостить. Завтра утром я побросаю ее вещички в машину и отвезу к тому, кого она выберет. Ну разве это не проще, чем миндальничать да церемониться? Тетя Роз – женщина разумная. Она знает, как мало комнат у нас в доме, знает, что я нервный и много работаю, а рабочего человека надо кормить. И дом его – это его дом, и он вправе требовать, чтобы все в доме шло, как ему хочется! Видит бог, если уж и это не самый простой, самый честный способ все уладить, мне остается одно: умыть руки, а вы болтайте себе дальше. Словом, я… Будь я проклят, если… (Убегает в дом, хлопнув дверью.)
Долгая пауза. Куколка, неловко отводя глаза, смотрит в пространство; тетя Роз уставилась на захлопнувшуюся дверь.
Тетя Роз (нарушив наконец молчание). А я-то думала, вам нравится моя стряпня, детки.
Синий сумрак, сгустившись, окутал весь двор. Тетя Роз отходит от веранды. Вступает музыка, которая тут же тонет в кошачьем вое внезапно озлившегося ветра.
Куколка (поднимается с плетеного стула). Арчи Ли! Арчи Ли! Помоги мне убрать стулья, пока их не унесло. (Тащит свой стул к двери.
1 2 3 4