Сразу и не догадаешься, что перед тобой человек, а не чудовище со звериной головой. А через борт уже лезли кабаньи, волчьи, медвежьи морды. Воздух наполнился воем и рычанием.
Меч Ивара проскрежетал по медвежьим клыкам, из-под них на доски палубы хлынула кровь. Несмотря на жуткий облик и покрытые ритуальными шрамами предплечья, чудь умирала точно так же, как обычные люди.
– Одину слава! – Заслышав боевой клич конунга, смутившиеся было викинги приободрились. Страшно взревел Кари, ожившим тараном врезавшись в ряды врагов, даже Рёгнвальд, шипя от боли, рубил левой рукой.
Сигфред схватил весло и раскрутил его над головой. Сначала тяжеленная деревяшка угодила в затылок Нерейда, тот брякнулся на колени, но это не смутило впавшего в неистовство берсерка. Рыча, точно целая стая голодных волков, он ринулся в схватку.
Выброшенный за борт воин, судя по изумленному воплю, так и не понял, чем его ударило, другой согнулся, ухватившись за сломанные ребра, нос третьего превратился в окровавленную лепешку.
Ивар разил мечом, стараясь не поскользнуться в лужах крови, и небольшая рана от рогатины столь же мало смущала его, как репей, прилипший к хвосту собаки.
Выучка викингов брала верх. В вое, который издавали воины чуди, больше не было ярости, теперь он напоминал скулеж обиженных шавок. То один, то другой из них прыгал за борт, спасаясь от смерти, и вскоре Ивар обнаружил, что на палубе не осталось никого, кроме его дружинников. И трупов.
Драккар медленно сносило течением.
Нерейд осел на доски, ухватившись ладонью за затылок. Его шатало точно пьяного, а в глазах покачивалась муть, словно дымка, проплывающая ранним утром над морем.
– Ну вот, – голос рыжего викинга звучал хрипло, – теперь шишка будет. Как прикажете шлем надевать?
Хихикнул Харек, гулко, будто сова, ухавшая в дупле, захохотал Ингьяльд, за ним засмеялись все остальные. Даже Ивар позволил себе улыбнуться.
– Ладно, – сказал он, когда смех стих, – садитесь на весла, а то нас опять к гостеприимному воеводе снесет. А пока посмотрим, с кем это мы бились…
Эриль уже крутился около поверженных врагов, разглядывал маски, что-то бурчал себе под нос.
– Смотри, – сказал он, бесстыдно задирая веко погибшему. – Не зря их зовут «чудь белоглазая»!
Радужка в глазу высокого, мускулистого воина была очень светлой, точно плесень. Она почти сливалась с белком, и только зрачок чернел, словно след от укола.
– Да, не зря, – недрогнувшим голосом проговорил Ивар. – Но это им не помогло! Пусть знают, как сражаются воины Ивара Ловкача!
Эриль как-то странно покосился на конунга, и тот невольно смутился.
– Ладно-ладно, воины Трандхейма… всех Северных Земель! – закончил он, – И в любом случае – Одину слава!
Боевой клич северян прокатился по реке и потерялся меж лесистых берегов. В зарослях что-то завозилось, но звери это были или уцелевшие воины чуди – не суждено было узнать никому.
Плескались волны, расступаясь перед широкой грудью драккара.
Город показался сразу за поворотом реки: с высокими стенами из толстенных бревен, могучими башнями, домами, в беспорядке теснящимися на холмах внутри стен. Блекло-голубое небо подпирали десятки колонн, сотканных из дыма.
– Да он большой!.. – изрек Арнвид удивленно. – Я думал, что врут про Хольмгард! Ан нет, не врут!
– Но меньше Миклагарда, – уточнил Ивар, с любопытством разглядывая незнакомый город. За спиной осталось бурное Восточное Море, опасные берега безымянной речушки, седая Ладога, после которой началась Гардарики. Страна Городов.
Впереди ждал Хольмгард, по-местному Новгород. Потянулись причалы, заполненные самыми разными кораблями. Горделиво поднимались носы ладей, кургузыми толстяками выглядели купеческие посудины, встречались и драккары.
Пахло смолой и нагревшимся на солнце деревом.
– Правь сюда, – приказал Ивар, едва по правую руку открылось свободное место. Драккар повернул ловко и стремительно, точно заползающая в нору змея. Штевень с негромким стуком соприкоснулся с причалом.
– Вот и приплыли, – с глубоким удовлетворением в голосе отметил Нерейд.
– Рад приветствовать вас в пределах вольного Новгорода, – Около корабля, словно из-под земли, вырос невысокий молодчик с хитрым выражением на остроносом лице. В руках он держал большой кожаный кошель.
– И мы рады, – осторожно ответил Ивар, помня, что неприятностей от такого тихони можно ожидать больше, чем от громадного воина с мечом длиннее оглобли, – Чего надо?..
– За постой у причалов вольного Новгорода, – из-под полы широкой, подпоясанной одежды остроносый извлек странную штуку – прямоугольную раму с закрепленными внутри проволочками; по ним заскользили, щелкая друг о друга, разноцветные деревяшки, – следует за драккар… две гривны серебром!
– А кому следует? – поинтересовался Арнвид, добро и чуть кровожадно улыбаясь. – Если тебе, то нам проще тебя убить, чем платить!
– Не мне, а городу! – Лицо остроносого стало торжественным, почти величественным. – Ибо ему служу я, скромный сборщик пошлин Мишко!
– Скромный, – пробурчал Нерейд, – а денег требуешь!
– Ладно, – сказал Ивар, – на чужую пьянку со своими здравицами не лезут. Арнвид, доставай монеты!
Получив серебро, Мишко выдал Ивару здоровенный кусок бересты, на котором ловко и быстро нацарапал ряд каких-то значков.
– Если кто будет приставать, – сказал он, – покажете им это!
И, улыбнувшись на прощание, исчез со стремительностью джинна.
– «Сим… удостоверяю… » – чтение мелких значков давалось Арнвиду с трудом, пришлось звать на помощь Ингьяльда с его молодыми глазами, – «что подать за постой… выплачена в полном объеме».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19