То же самое на како
м-нибудь большом предприятии: злыдень хотел «устроить диверсию». На люб
ом мало-мальски приличном заводе найдется масса агрегатов, которые след
ователю вовсе не обязательно знать по названиям. «Диверсант» Ц и все ту
т, остальное приложится в процессе…
А теперь представьте себе ситуацию, когда следователь, озабоченный спущ
енным «железным наркомом» Ежовым планом по выявлению определенного ко
личества «врагов народа» и «вредителей», обратил тяжелый хмурый взор на
какой-нибудь научный институт, где трудится над бумажками пара сотен ин
дивидуумов с учеными степенями…
Кого хватать? И за что? С инженерами проще Ц им, как
я уже говорил, в два счета можно пришить вредительство против «главного
заводского агрегата». Практически любого партийца можно, не утруждая фа
нтазию, уличить в симпатиях к троцкистам или в каком-нибудь уклоне. Ну а и
сторика-то как прищучить? И какие, собственно, обвинения выдвигать? Ежели
оный историк сочинил капитальный труд под названием, скажем: «Аграрные о
тношения в великом герцогстве Бургундском в XII столетии»? На который след
ователь смотрит как баран на новые ворота?
Еще не догадались? Ну это же просто…
К следователю, подняв воротник, проскальзывает другой дипло
мированный историк и, раскрывая «Аграрные отношения…» на отмеченных за
кладочками страницах, в два счета объясняет: вот эта фраза категорически
противоречит высказываниям товарища Сталина в беседе с французскими т
оварищами. Эта Ц ставит под сомнение идеи, выдвинутые на Четырнадцатом
съезде ВКП(б). А этот абзац, страшно вымолвить, категорически расходится с
классической работой В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»…
Вот теперь наш следователь совершенно точно знает, что
предъявлять автору «Аграрных отношений…» и какое лыко ставить ему
в строку. Самое время выписывать ордерок. И выписывает… А может быть, и нет
. Потому что автор «Аграрных отношений…» еще вчера побывал в другом каби
нетике в том же здании и выложил всю правдочку касаемо своего теперешнег
о обвинителя Ц с помощью той же нехитрой методики. И берут уже не его, а вт
орого, опоздавшего…
Именно так в те годы и обстояло. Товарищи ученые, доценты с кандидатами, не
страдая излишней стыдливостью, оставили массу мемуаров, где подробно оп
исывали эти дьявольские забавы: как стучали друг на друга куда следует, и
крутилось колесо смертельной лотереи Ц тут уж кому как повезет… Скольк
о оборотистого народа таким образом избавилось от оппонентов, чьи взгля
ды были им не по нутру, уже не сосчитать.
Когда времена настали более вегетарианские, эта система уже не работала
. И тут на помощь пришел старый безотказный метод «погружения в забытье».
Когда некий еретик высказывает теории, идущие вразрез с устоявшимся мне
нием «ученого сообщества», а логично и убедительно возразить ему отчего
-то не получается, идет в ход другая тактика: забыть о неудобном оппоненте
(благо он только что отбыл в мир иной), не переиздавать его работ, не упомин
ать в научной печати. Пройдет не так уж много лет, и публика забудет, что во
змутитель спокойствия существовал вообще…
Я уже писал в одной из своих книг, что чисто случайно, перелистывая энцикл
опедический словарь времен Александра II, обнаружил вычеркнутого
из истории английского ученого Джеймса Грота. Деятель был не из вто
ростепенных: авторитетнейший в свое время историк, почетный доктор Оксф
орда и Кембриджа, вице-канцлер Лондонского университета, автор классиче
ского десятитомника «История Древней Греции» (1846Ц 1856).
Одно немаловажное уточнение: англичанин занимался как раз тем, что ныне
именуется «новой хронологией». В своих трудах он всячески сокращал и «уж
имал» классическую древнегреческую историю, что ортодоксальные истори
ки встретили скрежетом зубовным. Мало того, у Грота появились ученики и п
оследователи, которые развивали это «критическое направление» и в том ч
исле, например, отрицали реальность Гомера.
Пока Грот был жив, спорить с ним было решительно невозможно: очень уж круп
ная фигура, категорически не сочетавшаяся с ярлыками вроде «невежды», «н
едоучки», «шизофреника». Но после его кончины книги Грота задвинули пода
льше в пыльные недра библиотек, а последователей, безусловно уступавших
учителю в маститости, потихонечку приглушили…
В том же словаре, опять-таки чисто случайно, я наткнулся еще на одну фамил
ию, на сей раз немецкую Ц Бартольд Нибур, известнейший и авторитетный в с
вое время немецкий историк (1776Ц 1831). Учился в Киле, Лондоне и Эдинбурге, чита
л на двадцати языках, был финансистом, дипломатом, преподавателем истори
и в новооткрытом Берлинском университете.
Так вот, Нибур считал всю «древнеримскую историю» легендой. И
опять-таки основал «критическое направление». Именно его учеником счит
ался наш профессор Каченовский, глава русской «скептической школы». Еще
одна иллюстрация несложного тезиса о том, что критика «классической» хр
онологии и «классической» истории Ц не результат безответственных уп
ражнений кучки невежд и шизофреников, а практически непрерывный
процесс, длившийся столетиями, в котором, какое столетие ни возьми, п
ринимали участие серьезнейшие и крупнейшие историки. Вот только судьба
их была одинакова: злобные шепотки за спиной при жизни и забвение после с
мерти. Повторяю, я чисто случайно наткнулся на совершенно забытые имена
Грота и Нибура. А сколько их может оказаться еще, насильственно вычеркну
тых из истории?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18