ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
..
— А мы завсегда углубляем глубокомысленно, — назидательно сказал Карташ.
Машка огляделась, и в глазах ее вдруг заплясали джигу озорные черти.
— Тогда отчего же — «как-нибудь»? Не желаете ли углубить безотлагательно?
— В смысле?..
— Медленно-медленно поднимаешься через минуту после меня, — она наклонилась к самому его уху, и Алексей почувствовал ее щекочущее дыхание, — и следуешь в хвост ероплана. Там такие милые кабинки находятся — из тех, что предназначены исключительно для размышлений в полном одиночестве... или в парном. Уловили намек, мистер Бонд?
— Джеймс Бонд, — серьезно поправил Карташ.
И беспрекословно выполнил ее задание.
В последний раз...
* * *
В общем, и у Маши настроение было превосходное, она тоже связывала с посещением Питера исключительно приятные ожидания.
«Путевку в Питер» они получили за два дня до вылета. Оба все еще гостили в загородном доме Данилы Черского... Хотя — поди определи безусловно точно, чем являлось их пребывание в этом доме: гостеванием, залечиванием ран или отбыванием срока на зоне нестрогого режима? Наверное, чем-то средним.
Бежать в голову не приходило. Во-первых, это не так-то просто было сделать, дом охраняли ненавязчиво, но надежно. Во-вторых, бегут не только откуда-то, но еще и куда-то, а им бежать было совершенно некуда. Да и незачем. В-третьих, за последние месяцы они набегались так, что хватит на весь остаток жизни. Они как раз-таки и наслаждались покоем. В кои-то веки представилась возможность спокойно лежать в кровати, а не нестись куда-то стремглав через пески или болота. Наконец-то можно было расслабиться, не беспокоясь, что в дверь могут вломиться преследователи или в окно влетит граната. Наконец-то можно было заняться тем, что обычно происходит между здоровыми мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине, — в чистой, пахнущей лавандой постели, в тишине и покое... Черт подери...
Черт подери и елки-палки! Карташу только здесь, в особнячке, пришло это в голову: если вдуматься и вспомнить, то с Машкой он вообще ни разу не занимался любовью в приличествующих для сего условиях, то бишь на кровати да на свежих простынях! Места для любовных игрищ попадались все больше экзотические да экстремальные: рояль, не шибко стерильный душ на безымянном полустанке по дороге в Туркмению, кладовая в заброшенном городе, полузатопленный «верещагинский» баркас (хотя нет, на баркасе была не Маша, но это не суть важно), еще что-то, к романтике ничуть не располагающее... В общем, форменная половая эксцентрика выходила, а не нормальные сексуальные отношения. Машка, судя по всему, пришла к таким же выводам — и здесь, в загородном домике Черского они занимались любовью иступленно, яростно, ненасытно, как будто в первый раз. Или как будто в последний, как будто завтра с утреца их должны повести к стенке...
Словом, обитали они как у Христа за пазухой, как говорится, на полном соцобеспечении. Да и хозяин-барин Черский не донимал их назойливыми визитами. Собственно, с тех пор, как Карташ переговорил с ним после возвращения в сознание, Данил всего-то один раз и наведывался в свое загородное поместье.
Может быть, от сытой размеренной жизни на них вскоре и напала бы скука. Да, вишь ты, не дали им дожить до скуки. В один из дней первой половины октября в ворота въехал джип, из которого вместе с Черским выбрался еще один знакомый Карташу человек. Этот человек уже однажды вламывался в жизнь Карташа, как кабан в камыши, и воспоминания о той встрече Алексей никак не мог причислить к приятным. С той самой их встречи все у Карташа, Грини и Маши окончательно и бесповоротно пошло наперекосяк. Но никакого зла на генерал-майора Кацубу бывший (ну да, наверняка уже бывший) старший лейтенант ВВ не держал.
Через час они вдвоем с Кацубой отправились не куда-нибудь, а на рыбалку. Оказывается, в километре от дома Черского протекала лесная речка. На ее берегу, отыскав просвет среди облепивших воду кустов, они устроились с максимальным рыболовным комфортом: на складных брезентовых стульчиках, расстелив на земле газету и придавив ее приятной тяжестью литровой водочной бутыли, буханкой хлеба и вскрытыми консервами. Ну и, конечно, для полного порядку забросили в реку удочки.
— Видишь, как я прав, старлей, — наклонившись, Кацуба достал из кармашка рюкзака сигареты. — В кои-то веки выдалось свободное время, так почему же не отдохнуть как следует? По-нашему, по-бразильски? Поймать простого русского окунька, сварганить из него ушицу, закусить ею простую русскую водку. Давай разливай, старлей, — Кацуба показал на бутылку шведского «Абсолюта». — Ничего не попишешь, традиция. Хошь не хошь, а пей! Какая же иначе тогда у нас с тобой рыбалка будет? И поглядывай на поплавок, старлей. Не забывай, зачем мы здесь на самом деле. На самом деле, япона мать, мы рыбу ловим.
Хлопнули по первой из пластиковых стаканчиков, задымили.
— Хорошо сидим... — сказал Кацуба, по-кошачьи щурясь. — Эх, плюнул бы на все, ушел на пенсию, вот так и сидел бы целыми днями, а потом приходил до-мушки и засыпал перед телевизором, вытянув ноги в стоптанных тапках... Вот оно, счастье-то, да? А чего, спроси, мне мешает так зажить? И я тебе отвечу. Беспокойство натуры мешает, старлей, оно, проклятое... А как у тебя с беспокойством натуры, кстати?
— А хрен его знает, — поразмыслив, сказал Алексей чистую правду.
В общем-то, Карташ прекрасно понимал, что генерал-майор, чем-то неуловимо похожий на кота, играет с ним сейчас, словно с мышкой. Однако тут уж деваться некуда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
— А мы завсегда углубляем глубокомысленно, — назидательно сказал Карташ.
Машка огляделась, и в глазах ее вдруг заплясали джигу озорные черти.
— Тогда отчего же — «как-нибудь»? Не желаете ли углубить безотлагательно?
— В смысле?..
— Медленно-медленно поднимаешься через минуту после меня, — она наклонилась к самому его уху, и Алексей почувствовал ее щекочущее дыхание, — и следуешь в хвост ероплана. Там такие милые кабинки находятся — из тех, что предназначены исключительно для размышлений в полном одиночестве... или в парном. Уловили намек, мистер Бонд?
— Джеймс Бонд, — серьезно поправил Карташ.
И беспрекословно выполнил ее задание.
В последний раз...
* * *
В общем, и у Маши настроение было превосходное, она тоже связывала с посещением Питера исключительно приятные ожидания.
«Путевку в Питер» они получили за два дня до вылета. Оба все еще гостили в загородном доме Данилы Черского... Хотя — поди определи безусловно точно, чем являлось их пребывание в этом доме: гостеванием, залечиванием ран или отбыванием срока на зоне нестрогого режима? Наверное, чем-то средним.
Бежать в голову не приходило. Во-первых, это не так-то просто было сделать, дом охраняли ненавязчиво, но надежно. Во-вторых, бегут не только откуда-то, но еще и куда-то, а им бежать было совершенно некуда. Да и незачем. В-третьих, за последние месяцы они набегались так, что хватит на весь остаток жизни. Они как раз-таки и наслаждались покоем. В кои-то веки представилась возможность спокойно лежать в кровати, а не нестись куда-то стремглав через пески или болота. Наконец-то можно было расслабиться, не беспокоясь, что в дверь могут вломиться преследователи или в окно влетит граната. Наконец-то можно было заняться тем, что обычно происходит между здоровыми мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине, — в чистой, пахнущей лавандой постели, в тишине и покое... Черт подери...
Черт подери и елки-палки! Карташу только здесь, в особнячке, пришло это в голову: если вдуматься и вспомнить, то с Машкой он вообще ни разу не занимался любовью в приличествующих для сего условиях, то бишь на кровати да на свежих простынях! Места для любовных игрищ попадались все больше экзотические да экстремальные: рояль, не шибко стерильный душ на безымянном полустанке по дороге в Туркмению, кладовая в заброшенном городе, полузатопленный «верещагинский» баркас (хотя нет, на баркасе была не Маша, но это не суть важно), еще что-то, к романтике ничуть не располагающее... В общем, форменная половая эксцентрика выходила, а не нормальные сексуальные отношения. Машка, судя по всему, пришла к таким же выводам — и здесь, в загородном домике Черского они занимались любовью иступленно, яростно, ненасытно, как будто в первый раз. Или как будто в последний, как будто завтра с утреца их должны повести к стенке...
Словом, обитали они как у Христа за пазухой, как говорится, на полном соцобеспечении. Да и хозяин-барин Черский не донимал их назойливыми визитами. Собственно, с тех пор, как Карташ переговорил с ним после возвращения в сознание, Данил всего-то один раз и наведывался в свое загородное поместье.
Может быть, от сытой размеренной жизни на них вскоре и напала бы скука. Да, вишь ты, не дали им дожить до скуки. В один из дней первой половины октября в ворота въехал джип, из которого вместе с Черским выбрался еще один знакомый Карташу человек. Этот человек уже однажды вламывался в жизнь Карташа, как кабан в камыши, и воспоминания о той встрече Алексей никак не мог причислить к приятным. С той самой их встречи все у Карташа, Грини и Маши окончательно и бесповоротно пошло наперекосяк. Но никакого зла на генерал-майора Кацубу бывший (ну да, наверняка уже бывший) старший лейтенант ВВ не держал.
Через час они вдвоем с Кацубой отправились не куда-нибудь, а на рыбалку. Оказывается, в километре от дома Черского протекала лесная речка. На ее берегу, отыскав просвет среди облепивших воду кустов, они устроились с максимальным рыболовным комфортом: на складных брезентовых стульчиках, расстелив на земле газету и придавив ее приятной тяжестью литровой водочной бутыли, буханкой хлеба и вскрытыми консервами. Ну и, конечно, для полного порядку забросили в реку удочки.
— Видишь, как я прав, старлей, — наклонившись, Кацуба достал из кармашка рюкзака сигареты. — В кои-то веки выдалось свободное время, так почему же не отдохнуть как следует? По-нашему, по-бразильски? Поймать простого русского окунька, сварганить из него ушицу, закусить ею простую русскую водку. Давай разливай, старлей, — Кацуба показал на бутылку шведского «Абсолюта». — Ничего не попишешь, традиция. Хошь не хошь, а пей! Какая же иначе тогда у нас с тобой рыбалка будет? И поглядывай на поплавок, старлей. Не забывай, зачем мы здесь на самом деле. На самом деле, япона мать, мы рыбу ловим.
Хлопнули по первой из пластиковых стаканчиков, задымили.
— Хорошо сидим... — сказал Кацуба, по-кошачьи щурясь. — Эх, плюнул бы на все, ушел на пенсию, вот так и сидел бы целыми днями, а потом приходил до-мушки и засыпал перед телевизором, вытянув ноги в стоптанных тапках... Вот оно, счастье-то, да? А чего, спроси, мне мешает так зажить? И я тебе отвечу. Беспокойство натуры мешает, старлей, оно, проклятое... А как у тебя с беспокойством натуры, кстати?
— А хрен его знает, — поразмыслив, сказал Алексей чистую правду.
В общем-то, Карташ прекрасно понимал, что генерал-майор, чем-то неуловимо похожий на кота, играет с ним сейчас, словно с мышкой. Однако тут уж деваться некуда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12