— Кто-нибудь хочет «салмиак»? — спросил Юнас, достав из кармана коробочку с леденцами, которую всегда носил с собой.
Давид и Анника отказались, но Юнас не удивился. Они считали, что «салмиак» слишком острый и что обычная лакрица куда вкуснее.
Юнас жевал «салмиак» не ради вкуса, а ради эффекта. Он хотел, чтобы его мозг ни на секунду не расслаблялся, а «салмиак» помогал ему сосредоточиться. Правда, никто, кроме Юнаса, этого не понимал.
На часах было 21.23 — время, когда поезд обычно проезжал Рингарюд.
— Наверное, мы опоздали, — сказал Юнас.
— Вряд ли, — отозвался Давид, — мы бы обязательно его услышали.
— Я сбегаю к речке! — крикнул Юнас и спустился вниз. Он еще не записал, как шумит вода в рингарюдской речке. Давид и Анника пошли за ним. Пока они ждали поезд, Юнас записал журчание воды. Он хотел показать, как природа противостоит механическим звукам, сопутствующим передвижению людей.
Вдруг Анника зашептала:
— Тихо! Там кто-то гребет!
Они услышали легкие, осторожные всплески. Юнас тут же включил магнитофон:
— Добрый вечер! Говорит Юнас Берглунд. В данную минуту я со своей аудиоаппаратурой нахожусь на берегу спокойной реки Рингарюд. Здесь довольно темно. До меня доносятся звуки весел. По реке кто-то плывет. Интересно, кто это?
— Какой-то мужик, — прошептала Анника.
Юнас тихо, но отчетливо прокомментировал ее слова:
— Здесь прозвучало предположение, что в лодке — мужчина неопределенного возраста.
В ту же секунду мужчина громко закашлял. Юнас записал его кашель на пленку. Где-то закричал нырок. Получилось интересное сочетание звуков, а с криком нырка вдалеке вышло довольно правдоподобно.
Но потом стало тихо, было слышно только, как лодка проскользнула в камыши и причалила где-то рядом.
Юнас докладывал:
— Из-за камышовой растительности в данную минуту невозможно дать точные сведения о расположении лодки.
Вдруг до них донесся стук колес, и Анника закричала:
— Юнас, пошевеливайся, если хочешь записать поезд!
Они помчались к железной дороге, и когда добежали, поезд уже громыхал мимо них.
— Юнас, не стой так близко! — крикнула Анника, но ее голос утонул в грохоте. А Юнас вопил во всю глотку:
— Рискуя жизнью, я записываю звук стокгольмского скорого поезда! Время — 21. 26, расстояние от источника звука — примерно 1, 3 метра.
Поезд промчался мимо, и Юнас выключил магнитофон.
— Юнас, ты с ума сошел! — простонала Анника. — Так близко!
— На такой работе приходится рисковать, — спокойно ответил Юнас, а поезд тем временем таял вдали, оставляя после себя бесконечную тишину.
— Интересно, куда это он направлялся? — вдруг спросил Юнас.
— Кто? — не понял Давид.
— Человек в лодке. Пойдем, посмотрим?
— Вообще-то пора домой, — напомнила Анника. Но Давид предложил сначала пройтись вдоль реки. В густых зарослях на берегу было темно. Никто из ребят не знал дороги. На каком-то камне Анника поскользнулась и, чтобы не упасть, схватилась за Давида.
— Смотрите! — Юнас остановился и указал на лодку, спрятанную в камышах. Она стояла так, что выбраться на берег было наверняка непросто. Но в нескольких метрах от нее в камышах виднелся проход, по которому лодка могла проскользнуть к берегу.
— Этот человек не хотел, чтобы его заметили! Как это подозрительно! — произнес Юнас и записал свое наблюдение на пленку.
— Юнас, хватит уже играть в репортера! — сказала Анника.
Неожиданно идти по берегу стало легче. Плакучие ивы купали свои ветки в воде, под ногами росла мягкая трава. Светила луна. Показались небольшие мостки, у которых в лунном свете качалась белая лодочка.
— Где-то здесь должна быть тропинка наверх, — произнес Давид.
— А ты разве был тут раньше? — спросила Анника. Давид сказал, что не был. Анника и Юнас уставились на него.
— Тогда откуда ты знаешь?..
Давид молчал. С ним будто что-то случилось: он шел как во сне, с широко открытыми глазами. Он прибавил шагу.
— Вот тропинка! — сказал он и завернул за кусты, указывая на извилистую тропку, бегущую наверх. — Она ведет к саду за домом.
— За каким домом? Ты же сказал, что не был здесь раньше, — удивилась Анника.
Чтобы догнать его, она пошла быстрее. Юнас за ней. Боясь отстать, они побежали.
— Давид! Ты же говорил, что не был здесь раньше! — чуть не плакала Анника.
Давид остановился и резко обернулся. В его широко раскрытых глазах застыли удивление и ужас.
— Нет, не был, — ответил он. — Но я узнаю это место.
— Это, наверное, Селандерское поместье, — предположил Юнас.
— Наверное, — ответила Анника. — Этот дом обычно видно с дороги.
Давид посмотрел на них отсутствующим взглядом, будто не понимая, о чем они говорят.
— Прекрати, Давид! Хватит притворяться! — прикрикнул на него Юнас. — Наверняка ты здесь был, только забыл об этом.
Давид промолчал. Он пошел наверх. Анника и Юнас за ним. Тропинка бежала между кустов и деревьев. Давид уверенно шагал вперед. Анника держалась поближе к Юнасу.
— Сколько комаров! — Анника замахала руками, и Юнасу пришла в голову мысль о том, что он еще не записал гудение комаров. Он включил магнитофон.
— Тоже мне, нашел, на что тратить пленку, — сказала Анника, почесывая руки.
Давид уже почти бежал. Заметив, что они сильно отстали, Анника тоже побежала.
— Куда ты так торопишься? Давид, подожди!
Он остановился.
— Давид, что с тобой?
— Точно! — перебил ее Давид. — Я узнаю каждый камень. Но я никогда раньше здесь не был!
Анника не знала, что на это ответить. Давид был сам не свой, это ее пугало.
— Слушай, пойдем назад, а? — предложила она. Но Давид не собирался возвращаться. Слишком поздно, сказал он. Он был возбужден, его лицо было абсолютно белым в лунном свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12