Начинало смеркаться, и в них пробуждался
ужас перед наступающей ночью; ими владел тот страх перед неведомым, кото
рый давно прошедшие эпохи так сильно запечатлелся в мозгу человека, что
даже в наши дни ночная темнота пугает ребёнка, а для взрослых служит симв
олом зла. Это древние воспоминания о тех временах, когда силы мрака, вопло
щённые в хищниках-людоедах, кидались из непроницаемой тьмы на свою двун
огую добычу. Для наших первобытных предков ночь, несомненно, таила в себе
неисчислимые ужасы.
Люди сбиваются в тесную кучу, начинают оглядываться в поисках удобного м
еста для ночлега подальше от густого кустарника, грозящего внезапным на
падением. Когда такое место будет найдено, они после длительной и сложно
й процедуры добывания огня разожгут наконец костёр, поджарят и разделят
скудную еду. Сегодня им удалось раздобыть уже сильно «тронутые» останки
вепря, не доеденные саблезубым тигром, от которых мужчины не без труда от
огнали гиеновых собак. Нам эти кости с лохмотьями гниющего мяса вряд ли п
оказались бы аппетитными, но члены орды поглядывают на них с голодной жа
дностью. Несёт добычу сам предводитель, чтобы не подвергать соблазну бол
ее безответственных своих собратьев. Внезапно группа останавливается,
точно по команде. Все головы поворачиваются, и, подобно встревоженным ол
еням, люди сосредоточивают зрение, слух и обоняние на одном Ц на том, что
настигает их сзади, оттуда, откуда они пришли. Они услышали звук, сигнал, п
оданный животными. Но он в отличие от большинства подобных звуков, как ни
странно, не означает опасности, хотя подают такие сигналы только преслед
ователи, а жертвы давно уже научились хранить полное безмолвие. И этот зв
ук напоминает скитальцам об их родных местах, о днях, когда их подстерега
ло меньше опасностей, когда они были счастливы. Где-то далеко позади завы
л шакал! И орда с детской, почти обезьяньей импульсивностью уже готова ки
нуться обратно Ц туда, откуда доносится вой. И тут молодой предводитель
с высоким лбом совершает замечательный, хотя и не понятный для остальных
поступок: он бросает останки вепря на землю и принимается отдирать боль
шой лоскут кожи с бахромкой мяса. Дети, решив, что сейчас будут распределя
ть ужин, подходят к нему поближе, но он отгоняет их сердитым бурчанием, кла
дёт оторванный кусок на землю, взваливает вепря на плечи и делает знак ор
де продолжать путь. Едва они проходят несколько шагов, как мужчина, стоящ
ий на следующей иерархической ступени Ц он даже сильнее предводителя, н
о далеко не так сообразителен, Ц оборачивается и с вызывающим видом ука
зывает глазами и движением головы (не руками, как сделали бы это мы) на бро
шенный лоскут кожи. Предводитель хмурится и идёт дальше. Вскоре второй м
ужчина поворачивается к оставленному мясу. Предводитель кладёт свою но
шу, бежит за ним и в ту секунду, когда тот подносит тухлое лакомство ко рту,
толкает его плечом так, что он чуть не падает. Они стоят друг против друга
с угрожающим видом, наморщив лбы и оскалив зубы, но потом второй мужчина о
пускает глаза и, что-то бормоча, догоняет орду.
И никто из них не сознаёт, что они только что были свидетелями события, кла
дущего начало новой эпохе, свидетелями гениального прозрения, историче
ская роль которого неизмеримо превосходит разрушение Трои или изобрет
ение пороха. Это не понимает даже сам высоколобый предводитель. Он посту
пил так импульсивно, не отдавая себе отчёта в том, что им руководит желани
е подманить шакалов, заставить их преследовать за ордой. Он инстинктивно
и верно рассчитал, что ветер, который дует им навстречу, донесёт запах мяс
а до ноздрей воющих шакалов. Орда продолжает идти, но по-прежнему нигде не
видно достаточно открытого места для безопасного ночлега, и несколько м
инут спустя предводитель повторяет свой странный поступок, а остальные
мужчины сердито ворчат, протестуя. Когда же он отрывает третий лоскут ко
жи, они почти выходят из повиновения, и предводителю удаётся настоять на
своём только после бешенной вспышки первобытной ярости. Но вскоре зарос
ли редеют и начинается открытая степь. Предводитель сбрасывает останки
вепря на землю, к ним подходят остальные мужчины и начинают, ворча и угрож
ая друг другу, делить ароматный деликатес на кучки, а женщины и дети тем вр
еменем собирают топливо для костра, который должен гореть всю ночь.
Ветер стихает, и в наступившем безмолвии чутких слух первобытных людей у
лавливает очень далёкие звуки. Внезапно предводитель подаёт негромкий
сигнал Ц все замолкают, настораживаются и застывают в неподвижности. До
них вновь доносится вой, но более громкий, чем раньше, Ц шакалы нашли пер
вый лоскут кожи, и, судя по рычанию и визгу, между ними завязывается драка.
Предводитель улыбается и делает знак остальным продолжать работу. Неко
торое время спустя рычание и щёлканье зубов раздаются ещё ближе. И вновь
люди внимательно прислушиваются. Внезапно мужчина, который первым хоте
л вернуться к оставленному мясу, оборачивается и напряжённо вглядывает
ся в лицо предводителя. Тот с удовлетворённой ухмылкой слушает рычание д
ерущихся шакалов.
Теперь, наконец, второй мужчина понимает его намерение.
Схватив пару почти дочиста обглоданных рёбер, он с улыбкой подходит к во
жаку, толкает его локтем, издаёт лающие звуки, подражая шакалам, а затем ид
ёт с костями в том направлении, откуда они только что пришли. В шагах тридц
ати от стоянки он нагибается, кладёт кости на землю, потом выпрямляется и
вопросительно смотрит на предводителя, который с интересом следит за ег
о действиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9