- Здравствуй! - Инга запоздало поздоровалась и тоже рассмеялась. Нет, все же надо иногда сдерживаться и не поддаваться панике по поводу «видений», а то скоро и близкие люди, не говоря уж о посторонних, сочтут ее ненормальной паникершей, погрязшей в своих «предчувствиях».
- Да ничего! Просто захотела услышать тебя!
- А я уж подумал, стряслось что… Звонишь и, не здороваясь, как оглашенная орешь в трубку, все ли у меня в порядке. Уверяю тебя, я жив и здоров! У самой-то как?
- Все нормально. Извини. Не хотела тебя напугать. Сам знаешь, со сна я иногда забываю здороваться.
- Ты спала?
- Уснула случайно, когда книгу читала.
- Видать, такая интересная книга была! - он снова весело рассмеялся. - Никак чьи-нибудь философские труды изучала?
- Нет, это был детектив. Вадька, я по тебе соскучилась. Может, приедешь? Или у тебя планы на этот вечер?
- У меня только один план был на вечер - напроситься к тебе в гости. Я уж взялся было за телефон, чтобы позвонить, но ты, как всегда, меня опередила.
Они оба засмеялись: ситуация, когда кто-нибудь из них опережал другого телефонным звонком в тот самый момент, когда другой только собирался позвонить, случалась часто. Вот и не верь после этого в особую связь!
- Вот как хорошо! Значит, ты мне и хлеба по дороге купишь. Я, как всегда, забыла.
- Не удивила! Ладно, куплю. Я уже выезжаю, минут через двадцать жди. Что еще купить?
- Да ничего, только хлеб. Вадька, будь осторожен! - все же тревога, навеянная сном, вновь шевельнулась в душе, напомнив о том, что не умерла, а лишь уснула.
- Угу. Хотя, что может со мной случиться, когда у меня есть ты - мой ангел-хранитель!
Беззаботный смех Вадима в трубке на этот раз немного рассердил: любит он посмеиваться над вещами, над которыми совсем не следует смеяться. И так же иногда любит подтрунивать над ней и ее способностями.
- Береженного Бог бережет! - Инга сердито отрезала и оборвала разговор:
- Все, Вадим, когда приедешь, поговорим.
II
Будильник прозвонил на двадцать минут раньше. Лариса сонно сощурила глаза, разглядывая циферблат с подсветкой, и с досадой хлопнула по кнопке, обрывая пронзительный звон. Бред какой-то… Она ведь ставила будильник на привычные шесть- тридцать. Или вчерашняя размолвка с Владом настолько выбила ее из колеи, что она ошибочно завела будильник на шесть-десять? Да ну к черту… Все к черту - и будильник, и несуразно раннее утро, и опохабленный очередной ссорой вчерашний вечер.
Засыпать вновь, когда до обычного подъема осталось меньше двадцати минут показалось бесполезным. Лариса выбралась из теплой, но неуютной без Влада, постели, умылась и отправилась на кухню. Ежась от утренней прохлады и кутаясь в легкий, мало спасающий от холода халатик, она торопливо зажгла две газовые конфорки и уже после этого включила чайник. Шесть семнадцать… Если бы не «глюк» будильника, она бы еще спала оставшиеся тринадцать минут. От этой мысли невыносимо захотелось обратно в постель - спать, спать, спать. Погрузиться бы в долгий глубокий сон, в котором нет рабочих будней, будильников, вымерзших за ночь кухонь, опустевших заварочных чайников с присохшими к стенкам чаинками, вечерних ссор и уже ставших почти привычными раздумий «кто прав, кто виноват» на сон грядущий. Лариса вздохнула и оглянулась на шум закипающего чайника. Секунду поколебалась, раздумывая, заварить ли чай или сэкономить время, ограничившись ложкой растворимого кофе, и выбрала последнее.
Усевшись за стол с чашкой горячего кофе, она, вопреки своим собственным запретам не курить «натощак», выбила из лежащей на столе пачки сигарету. Слишком много всяких мыслей в голове… Таких уже постоянных и привычных, что временами начинало казаться, будто в голове ничего и нет, кроме этих постоянных дум. Начало мыслей - Влад, конец мыслей - Влад. Замкнутый круг их отношений. Лариса отпила кофе и машинально пролистала чистую «студенческую» тетрадь, оставленную с вечера на кухонном столе. Вчера почему-то взбрело в голову завести «тетрадь расходов». Впрочем, идея эта вполне полезная, если, конечно, не забывать вносить в нее траты, а если и не забывать, то не ограничиваться двумя-тремя до смешного лаконичными записями: «проездной - пятьсот рубл., колготки - сто, мелкие расходы - вся остальная зарплата». А потом оставшиеся три недели судорожно вспоминать, что вошло в эти «мелкие расходы», беззастенчиво сожравшие почти целую зарплату. Собственно говоря, подобные тетради и заводятся ради того, чтобы, наконец, расшифровать загадочное инкогнито пресловутых «мелких расходов». Вчера у нее еще хватило терпения внести аккуратным разборчивым почерком покупки с указанием цен в графе напротив. Интересно, на сколько хватит ее идеи с «тетрадью расходов»? Усмехнувшись, Лариса перевернула страницу и размашисто написала на заманчиво-чистом листе: «Влад - дурак!». Отголосок вчерашней ссоры… Не все удалось высказать вслух, что хотелось бы. Может, оставлять Владу утренние записки с такими вот лаконичными, но емкими записями? Если, конечно, он вернется. Да, впрочем… « И что ты в нем нашла?» - это был излюбленный мамин вопрос.
- И что я в нем нашла? - Лариса усмехнулась, любуясь дотлевающим кончиком сигареты. Вопрос был риторическим, задаваемым за последний год не единожды. Ответа не подразумевалось - как на любой риторический вопрос. Неужели их с Владом отношения дотлевают так же безнадежно, как сигарета, грозя в скором времени осыпаться пепельным столбиком? И даже уже почти не грустно от подобных мыслей… Лариса выбросила в форточку окурок и одним глотком допила остывший кофе: остатки резервных двадцати минут, подаренных неожиданно свихнувшимся будильником, догорели вместе с сигаретой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17