что склады интендантские, артиллерийские и обозные депо были расположены в различных местностях, тогда как не было предварительно составлено расписания, из каких именно складов каждая часть должна была получать предметы вооружения, снаряжения и проч.
Наконец, надо заметить, что во Франции не существует – как в Пруссии – постоянных территориальных корпусных округов, в которых дивизии, тотчас по укомплектовании их, готовы к выступлению по первому приказанию. Но Французские территориальные дивизии, не имеющие никаких самостоятельных хозяйственных органов, на которых лежали бы работы по приведению армии на военное положение, принуждены были по всем вопросам, относительно мобилизации, обращаться в военное министерство, которое, таким образом, было завалено работою и, конечно, не в состоянии было отвечать на массу поступавших запросов и справок, не подготовив заблаговременно всех мер к приведению армии на военное положение.
Что же касается разделения Франции на несколько больших территорий и подчинения их, в военном отношении, особым маршалам или генералам, – то лица эти имели только военное и политическое значение, и почти никакого административного и хозяйственного.
Итак, ни для наступательных, ни для оборонительных военных действий, во Франции ничего почти не было приготовлено, не смотря на то, что опыт прошлого времени и заявления компетентных, в этом отношении, лиц, своевременно указывали правительству на необходимость принятия рационального плана мобилизации.
Генерал Трошю, так энергически защищающий ныне Париж, в известной своей книге «Французская армия в 1867 году», наделавшей в свое время столько шума, рассуждая об этих весьма важных недостатках организации французской армии, обнаружил те беспорядки и опущения, которыми сопровождаюсь отправление в поход французских армий в Крымскую и Итальянскую кампании, – и что единственным приказанием, которое, в этом отношении, отдавало военное министерство, – было знаменитое dйbrouillez-vous «разберитесь» .
Вот собственные слова этого генерала, выказавшего в настоящее время, замечательный талант военного организатора:


«Война казалась необходимою и занимала все умы: одни требовали ее, другие протестовали и – вдруг среди всех этих противоречий – война объявлена.
«С этой минуты, сухим путем и морем, в вагонах и на судах, с поспешностью и в замешательстве, приводятся в движение: сформированные части войск, интендантские склады, продовольственные запасы и т. п.; загромождая все пути, они скучивались в огромном числе и совершенно случайно – в том или другом пункте. Каждому отряду, высаживающемуся с недостатками в снаряжении и в беспорядке, какой только возможно представить, – говорили: «разберитесь» , и отряд беспечно отправлялся на встречу неприятеля, с этою, чисто французскою, формулою. Но, что всего удивительнее, – прибавляет автор, – было то, что действительно разбирались и, более или менее готовые, вступали в бой».


Французская армия, в настоящую войну, приводилась на военное положение точно также, как, по описанию Трошю, она выступала в поход в Крымскую и Итальянскую кампании, с тою лишь разницею, что не успели еще разобраться, как неприятель нагрянул огромными массами и застал все в невообразимом хаосе.


IV. Передвижение и сосредоточение войск по железным дорогам

26 июля, т. е. на 10-й день мобилизации прусской армии, началось передвижение укомплектованных частей ее. К 3 августа все войска, предназначенные для первого удара, были подвезены[ За исключением тех, как об этом будет упомянуто ниже, которые были двинуты к границам пешком.

] к определенным пунктам, а 4 августа уже перешли французскую границу.
Нельзя не заметить, что все передвижение прусских войск было произведено с необыкновенным искуством: оно совершалось одновременно по пяти параллельным линиям железных дорог и притом с таким расчетом, что передние части войск высаживались в 5 или 6 переходах от границы, куда и двигались в полном порядке, каждую минуту готовые встретить противника. Известно, что от начала мобилизации прусских войск, до самого сосредоточения их на Рейне, не только армия, но и вся Германия были вполне убеждены в том, что французы непременно откроют наступательные действия переходом за Рейн.
Вследствие этой уверенности встретить неприятеля на правом берегу Рейна, все движение прусских корпусов к французской границе было соображено таким образом, что части, следовавшие пешком, служили авангардом и прикрытием тем пяти колоннам, которые двигались по рельсовым путям. С приближением же этих авангардных частей к границе, и перевозимые по железным дорогам отряды высаживались ближе к ней, так что, одна из батарей 1 корпуса, следовавшая из Кенигсберга, высадилась с поезда железной дороги уже в Саарбрюкене и тотчас пошла в бой.
При распределении корпусов по армиям, на Рейне, было принимаемо в соображение направление тех путей, по которым они следовали к границе, как то: 7 корпус (из Мюнстера) и 8 корпус (из Кельна), составлявшие первоначально, под начальством генерала Штейнмеца, 1 армию, шли большею частью пешком; только с 23 по 26 июля некоторые части их были перевезены по оконечностям двух северных линий железных дорог. Затем, с 26 июля по 3 августа производилась перевозка, по трем северным параллельным линиям, следующих корпусов, составлявших 2 армию принца Фридриха Карла прусского: гвардейского и 3 армейского корпусов – из Берлина; 4 армейского – из Магдебурга; 10 армейского – из Ганновера и 12 армейского (саксонского) – из Дрездена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32