ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Некоторое время он стоял, не веря своим глазам, знакомая соломенная шляпка и серое габардиновое пальто скорее даже не обрадовали, а поразили его.
– Наконец-то, господи, – услышал он родной голос и увидел ее в дверях, в халатике поверх ночной сорочки, босоногую, с непривычно замысловатой, кокетливой прической. – Ага, попались, которые кусались! Посмотри, который час… четвертый, а?
– Аленка! – бросив плащ, Брюханов быстро подошел к ней. – Надо же, собственной персоной,.. Аленка! Даже не предупредила…
– А я нарочно, – сказала она с вызовом, – Как видишь, не напрасно. Так где же ты был?
– Вот и доверяй ключи посторонним.
Он обнял ее и, не целуя, сильно прижал к себе. Она закрыла глаза, отдавшись минуте душевного успокоения; все, все ерунда, кроме этой минуты, вот ее берег, ее единственная земля, все остальное бред, горячечная фантазия – и доктор Хатунцев, и ее работа на кафедре, и заказанная статья в «Вестник психиатрии». Брюханов, только Брюханов – ее единственная гавань, без нее не обойтись, не укрыться от непогоды…
Она подняла голову, поглядела ему в глаза, напряженные, ждущие, казалось, все понимающие…
– Соскучилась, – прошептала она, насильно притянула к себе его голову, поцеловала в губы. – Не могла больше… сорвалась и приехала. Даже Тимофеевну не успела предупредить.
– Ничего, утром позвоним… Ты есть хочешь?
Засмеявшись, Аленка провела его в соседнюю, ярко освещенную комнату с накрытым столом; в углу в большой керамической вазе прямо на полу стоял гигантский букет красных гвоздик.
– Твои любимые, иди мой руки, я оденусь, – сказала Аленка. – Хочу сегодня быть красивой, Брюханов! Ух, пока вывезла из квартиры грязь… Ты что, так и не нашел никого для уборки?
«Что-то с ней случилось, – подумал он, оставшись один, снимая пиджак и закатывая рукава сорочки. Он прошел в ванную, пустил воду; мыло было необычной формы, круглое, и пахло гвоздикой, Аленка была неравнодушна к дорогому мылу. – Да, что-то есть, что-то такое, о чем она не хочет сказать. Впрочем, если захочет, скажет, а если нет, значит, для этого есть причина, о которой мне не следует знать». Но он тут же отогнал эту враждебную для Аленки мысль, он был слишком обрадован ее неожиданным приездом, чтобы позволить себе думать о неприятном, но после, когда они уже оторвались друг от друга, усталые, возбужденные, чувство настороженности и обиды за то, что она так долго не приезжала, опять шевельнулось в нем.
– Ты еще не бросила курить? – спросил он, накрыв ладонью ее руку с зажатой в пальцах папиросой.
– Нет…
– Обещала…
Она засмеялась с вызовом.
– Обещала, но не бросила. Нужно уметь ждать!
– И уметь выполнять свои обещания…
– Смотри, уже светает, – сказала Аленка. – Я никогда не встречала рассвет в Москве…
– Да, совсем рассвело. – Брюханов кивнул на неплотно задернутые шторы. – Зеленый сумрак… Ну как Ксения, помнит еще меня?
– Она о тебе часто говорит, все не дождется, когда мы переедем совсем жить в Москву… Тихон, не сердись, мне еще нужно несколько месяцев… пока я полностью соберу материал. Вот уже год, как я наблюдаю за патологией в васкуляризации головного мозга у больных с ранним атеросклерозом. Собирается интересный материал. Сколько раз я тебе говорила… Тихон, а ты сердишься…
– Нет, не сержусь… Приехала, и хорошо, но отсюда ты больше не выберешься, ясно? Ничто тебе не поможет, ни твоя статья, ни твой шеф.
– Что с тобой, Тихон? – спросила она, почти пугаясь его пристально тяжелого взгляда; раньше он никогда так не глядел на нее.
Он насильно взял у нее папиросу и погасил; она закрыла глаза, лежала покорная, как-то отрешенно чувствуя его жаркие губы. Вот и хорошо, разорванно и бессвязно думала она, вот и прошло, пусть ничего больше не будет. Только этот зеленый сумрак… ни милосердия, ни надежд… она тоже устала. Клиника, дежурства, бесконечное сидение в библиотеке, она даже Ксению не видит, приходит, когда девочка уже спит. Недовольство профессора, все упрекает ее в торопливости выводов. «В науку бегом не вбегают, голубушка моя», – передразнила про себя она его…
– Думаешь, мне легко, Тихон? Как ты со мной разговаривал в прошлую пятницу, – сказала она, словно выныривая из-под душного колпака.
– Вот видишь, это тоже приносит пользу, Аленка. Когда бы я еще тебя дождался?
– И все-таки мне нужно еще несколько месяцев, Тихон. Я сама смертельно устала от этой неустроенности, но ведь жизнь-то одна…
– Вот именно, одна! – подхватил Брюханов. – И я уже тоже имею право жить нормальной семейной жизнью… По крайней мере ко мне могли бы приехать Тимофеевна с Ксеней, пока ты там будешь расправляться со своей наукой… Я же здесь совершенно один, как волк…
– Мы будем спать, Тихон?
– Не будем, я, например, не буду, мне рано уезжать, – он отметил про себя ее попытку уйти в сторону от разговора. – Что там еще, в Холмске, нового?
– Я почти ничего не знаю из того, что тебя интересует, видишь, какая я плохая жена, – сказала Аленка. – По-моему, Лутаков разгоняет потихоньку твои последние кадры…
– Я знаю, мне кое-кто пишет, – сказал Брюханов. – Не вижу в этом ничего удивительного, каждая новая метла метет по-новому.
– Ну зачем же оправдывать самодурство? – возразила Аленка. – И ты, и я Лутакова и его горизонты знаем… Совсем недавно он глаз на Чубарева положил, тот на бюро, когда отчитывался, высказал удивление бесцеремонному обращению с опытными кадрами. На бюро Лутаков промолчал, а сейчас через секретаря Зежского райкома Вальцева жмет на Чубарева, чтобы тот вступал в партию. Ну, Чубарев онемел от изумления, бац, ему заявление, дескать, не может руководить таким ответственным участком, если ему выразили политическое недоверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321
– Наконец-то, господи, – услышал он родной голос и увидел ее в дверях, в халатике поверх ночной сорочки, босоногую, с непривычно замысловатой, кокетливой прической. – Ага, попались, которые кусались! Посмотри, который час… четвертый, а?
– Аленка! – бросив плащ, Брюханов быстро подошел к ней. – Надо же, собственной персоной,.. Аленка! Даже не предупредила…
– А я нарочно, – сказала она с вызовом, – Как видишь, не напрасно. Так где же ты был?
– Вот и доверяй ключи посторонним.
Он обнял ее и, не целуя, сильно прижал к себе. Она закрыла глаза, отдавшись минуте душевного успокоения; все, все ерунда, кроме этой минуты, вот ее берег, ее единственная земля, все остальное бред, горячечная фантазия – и доктор Хатунцев, и ее работа на кафедре, и заказанная статья в «Вестник психиатрии». Брюханов, только Брюханов – ее единственная гавань, без нее не обойтись, не укрыться от непогоды…
Она подняла голову, поглядела ему в глаза, напряженные, ждущие, казалось, все понимающие…
– Соскучилась, – прошептала она, насильно притянула к себе его голову, поцеловала в губы. – Не могла больше… сорвалась и приехала. Даже Тимофеевну не успела предупредить.
– Ничего, утром позвоним… Ты есть хочешь?
Засмеявшись, Аленка провела его в соседнюю, ярко освещенную комнату с накрытым столом; в углу в большой керамической вазе прямо на полу стоял гигантский букет красных гвоздик.
– Твои любимые, иди мой руки, я оденусь, – сказала Аленка. – Хочу сегодня быть красивой, Брюханов! Ух, пока вывезла из квартиры грязь… Ты что, так и не нашел никого для уборки?
«Что-то с ней случилось, – подумал он, оставшись один, снимая пиджак и закатывая рукава сорочки. Он прошел в ванную, пустил воду; мыло было необычной формы, круглое, и пахло гвоздикой, Аленка была неравнодушна к дорогому мылу. – Да, что-то есть, что-то такое, о чем она не хочет сказать. Впрочем, если захочет, скажет, а если нет, значит, для этого есть причина, о которой мне не следует знать». Но он тут же отогнал эту враждебную для Аленки мысль, он был слишком обрадован ее неожиданным приездом, чтобы позволить себе думать о неприятном, но после, когда они уже оторвались друг от друга, усталые, возбужденные, чувство настороженности и обиды за то, что она так долго не приезжала, опять шевельнулось в нем.
– Ты еще не бросила курить? – спросил он, накрыв ладонью ее руку с зажатой в пальцах папиросой.
– Нет…
– Обещала…
Она засмеялась с вызовом.
– Обещала, но не бросила. Нужно уметь ждать!
– И уметь выполнять свои обещания…
– Смотри, уже светает, – сказала Аленка. – Я никогда не встречала рассвет в Москве…
– Да, совсем рассвело. – Брюханов кивнул на неплотно задернутые шторы. – Зеленый сумрак… Ну как Ксения, помнит еще меня?
– Она о тебе часто говорит, все не дождется, когда мы переедем совсем жить в Москву… Тихон, не сердись, мне еще нужно несколько месяцев… пока я полностью соберу материал. Вот уже год, как я наблюдаю за патологией в васкуляризации головного мозга у больных с ранним атеросклерозом. Собирается интересный материал. Сколько раз я тебе говорила… Тихон, а ты сердишься…
– Нет, не сержусь… Приехала, и хорошо, но отсюда ты больше не выберешься, ясно? Ничто тебе не поможет, ни твоя статья, ни твой шеф.
– Что с тобой, Тихон? – спросила она, почти пугаясь его пристально тяжелого взгляда; раньше он никогда так не глядел на нее.
Он насильно взял у нее папиросу и погасил; она закрыла глаза, лежала покорная, как-то отрешенно чувствуя его жаркие губы. Вот и хорошо, разорванно и бессвязно думала она, вот и прошло, пусть ничего больше не будет. Только этот зеленый сумрак… ни милосердия, ни надежд… она тоже устала. Клиника, дежурства, бесконечное сидение в библиотеке, она даже Ксению не видит, приходит, когда девочка уже спит. Недовольство профессора, все упрекает ее в торопливости выводов. «В науку бегом не вбегают, голубушка моя», – передразнила про себя она его…
– Думаешь, мне легко, Тихон? Как ты со мной разговаривал в прошлую пятницу, – сказала она, словно выныривая из-под душного колпака.
– Вот видишь, это тоже приносит пользу, Аленка. Когда бы я еще тебя дождался?
– И все-таки мне нужно еще несколько месяцев, Тихон. Я сама смертельно устала от этой неустроенности, но ведь жизнь-то одна…
– Вот именно, одна! – подхватил Брюханов. – И я уже тоже имею право жить нормальной семейной жизнью… По крайней мере ко мне могли бы приехать Тимофеевна с Ксеней, пока ты там будешь расправляться со своей наукой… Я же здесь совершенно один, как волк…
– Мы будем спать, Тихон?
– Не будем, я, например, не буду, мне рано уезжать, – он отметил про себя ее попытку уйти в сторону от разговора. – Что там еще, в Холмске, нового?
– Я почти ничего не знаю из того, что тебя интересует, видишь, какая я плохая жена, – сказала Аленка. – По-моему, Лутаков разгоняет потихоньку твои последние кадры…
– Я знаю, мне кое-кто пишет, – сказал Брюханов. – Не вижу в этом ничего удивительного, каждая новая метла метет по-новому.
– Ну зачем же оправдывать самодурство? – возразила Аленка. – И ты, и я Лутакова и его горизонты знаем… Совсем недавно он глаз на Чубарева положил, тот на бюро, когда отчитывался, высказал удивление бесцеремонному обращению с опытными кадрами. На бюро Лутаков промолчал, а сейчас через секретаря Зежского райкома Вальцева жмет на Чубарева, чтобы тот вступал в партию. Ну, Чубарев онемел от изумления, бац, ему заявление, дескать, не может руководить таким ответственным участком, если ему выразили политическое недоверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321