– Какая невосполнимая утрата, какая утрата, – сказал Анисимов, не обращая внимания на отчужденный тон Хатунцева: ему сейчас необходимо было выговориться. – Не спал всю ночь… Не думали мы дожить до этого дня… Ужасно, ужасно… Казалось, с каждым может случиться, но не с ним…
– Он был человек, как и все, – вяло возразил Хатунцев, продолжая возиться с узлом галстука перед высоким потускневшим зеркалом.
– Это и поразительно, все мы забыли, что он смертен, что он всего лишь человек. – Анисимов говорил и говорил все в том же лихорадочном возбуждении, неосознанно надеясь, что тайный смысл его слов хотя бы в самой небольшой малости приоткрылся и собеседнику, но Хатунцеву было не до словесных шарад.
– Родион Густавович, очень тороплюсь, простите.
– Ну-ну, понимаю. Вечерком заходите с Еленой Захаровной… Посидим, в такое время как-то неуютно в миру, лучше держаться вместе.
Резко обрезавшееся, с запавшими глазами лицо Хатунцева передернулось, он словно ждал этого вопроса.
– Мы… с Еленой Захаровной больше не вместе, – сказал он, перебивая, с каким-то злым наслаждением, словно мстя Анисимову, – Разошлись, разъехались… Сняла где-то комнату…
– Боже мой, – совсем растерялся Анисимов, – ну и денек, час от часу не легче.
Хатунцев подошел вплотную к зеркалу, пряча лицо.
– Простите, не знал, душевно сочувствую, – произносил Анисимов дежурные фразы, а мысль его бешено работала, однако добавить что-либо вслух он не решился, но Хатунцев словно прочел его мысли.
– Как все это получилось? – потерянно переспросил он как бы про себя, совершенно другим, опрокинутым голосом, но вспомнил, что не один в комнате, и зло вскинулся. «Постой-ка, постой, – удержал он поток готовых сорваться с языка злых обвинений. – Постой… Ведь не кто иной, как он, Родион Густавович Анисимов, сообщил мне в свое время, что в партизанах у Елены Брюхановой был тот случай… когда она самого дорогого для себя человека… Помнит ли Анисимов этот случай? Помнит или забыл?» Хатунцев с чисто профессиональным интересом остро взглянул в лицо Анисимова.
«Да, конечно, помню, – прямо встретил его молчаливый вопрос Анисимов. – Но это же истинная правда».
«Да, это правда! Правда! – подхватил Хатунцев. – Тем хуже. Пусть она будет проклята, такая правда! Вместе с вами!»
– Конец света, – произнес вслух Анисимов, по-прежнему не отводя от Хатунцева построжавших, отстраняющих глаз; внезапно вместо закономерного удовлетворения он почувствовал себя старым-старым. – Что происходит, Игорь? Что происходит с людьми и с нами тоже?
– Простите, я тороплюсь, – холодно-настойчиво повторил Хатунцев и, пропуская в дверях Анисимова, посторонился.
На лестничную площадку они вышли вместе. Игорь Хатунцев щелкнул замком и, не прощаясь, стремительно побежал вниз, на ходу застегивая пальто, Анисимов же остался на площадке с резко изменившимся, враз постаревшим лицом. «Действительно, что происходит с людьми? Что все-таки происходит? – думал он, – Куда это годится, как он разговаривал со мною, мальчишка, сам я, что ли, выбрал ему женщину и насильно уложил его к ней в постель? Сам, что ли, он не видел, какую цену придется за нее платить?.. Ах, сопляк! Не мог удержать женщину при всем своем великолепном естественном обмундировании… Не удержал и бесится, виновных ищет. А-а, к черту, – тут же успокоил себя Анисимов, – дело-то сделано, сделанного обратно не воротишь. Как вышло, так вышло, подбросить поленце-другое, чтобы огонь не совсем погас, вот где смысл, вот где сладость власти… А сейчас спать, спать, ровно сутки на ногах в моем-то возрасте…».
Брюханов, Аленка, Хатунцев, Сталин, Захар Дерюгин, далекие и близкие, Елизавета Андреевна с Шурочкой – все перепуталось у него в голове, и он поспешно, с облегчением переступил дверь своей квартиры.
* * *
На другой же день вместе с Ксеней и Тимофеевной Брюханов уехал в Москву; провожать его пришел один Николай, больше Брюханов никому не сказал о своем отъезде. Когда они прощались, над Холмском в предвечернем небе шли низкие снеговые тучи.
– А я знаю, куда мы едем, – неожиданно заявила Ксеня, закутанная до бровей в серый пуховый платок.
– Молчи, молчи, опять горлышко остынет, – встревожилась Тимофеевна.
– К мамочке мы едем, мы приедем, а она там, – не унималась девочка. – Мне няня говорила.
– Говорила, говорила, – совсем смутилась Тимофеевна, теряясь больше оттого, что все смотрели только на девочку и избегали смотреть друг на друга.
Густо посыпал мягкий, пушистый снег.
– Снежок! Снежок! – запрыгала вокруг чемоданов на одной ножке Ксеня.
– Ах ты господи! Да постой же ты спокойно! Снег, он, как и дождик, к счастью! – ободрилась Тимофеевна этим добрым знаком, расставаясь с последними своими сомнениями. – Ну, с богом, Колюша! – перекрестила она Николая. – Знай, там, – она махнула куда-то рукой, – в этих Москвах тебя ждут… там у тебя родные-то… родней не будет… Приезжай смотри… Да не крутись ты, не крутись, егоза, минуту постоять спокойно не можешь!
Николай кивнул, схватил чемоданы и понес их в вагон; Ксеня, щебеча, старалась набрать полные ладошки снега, но он тут же таял; казалось, Ксеня сразу забыла о матери, вроде бы ее никогда и не было и она только что не вспоминала о ней.
17
Брюханов стоял у гроба Сталина в почетном карауле и каждой порой тела ощущал взмятенные, взбудораженные пространства кругом; столь велико было уходящее, что его уход еще продолжался в живом, оно еще владело живым с такой властной, всеобъемлющей силой, что Брюханова, как и других, иногда охватывало отчаяние. Брюханов почти физически ощущал эти противоречивые, тайные и явные перехлесты;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321