«Дженотти», — напечатал я и нажал «enter». "Донкастер: СентЛеджер.Дженотти.Отвечайте на вопросы «Да» или «Нет» или вводите цифру, потом нажимайте «enter». Выигрывала ли лошадь скачку в двухлетнем возрасте?" «Да», напечатал я.«Сколько дней прошло с тех пор, как лошадь в последний раз участвовала в скачках?»Я заглянул в ежедневную газету — там такие сведения всегда приводятся, — и напечатал "23.«Выигрывала ли лошадь на дистанции одна миля шесть фарлонгов?» «Нет».«Участвовала ли лошадь в скачках на одну милю шесть фарлонгов?»«Нет».«Какова самая длинная дистанция, на которой выигрывала лошадь (в фарлонгах)?» «12».«Участвовала ли лошадь в гладких скачках?» «Нет».«Введите сумму призов, которые лошадь выиграла в этом сезоне».Я заглянул в каталог и впечатал сумму призов Дженотти, довольно большую, но не ошеломляющую.«Выигрывали ли эту дистанцию потомки отца лошади?»Я заглянул в каталоги — на это времени потребовалось значительно больше — и ответил «Да».«Потомки матери?» «Да».«Шансы лошади оцениваются как двадцать к одному или ниже?» «Да».«Случалось ли жокею выигрывать на классических дистанциях?» «Да».«Случалось ли тренеру выигрывать на классических дистанциях?» «Да».«Другие лошади?» «Да».Я снова вернулся к началу и повторил ту же операцию для каждой лошади, которая участвовала в скачке. Вопросы не всегда были одни и те же: если ответы были другие, вопросы иногда менялись. О некоторых лошадях задавали гораздо больше вопросов, чем о других. Мне понадобилось не меньше часа, чтобы отыскать ответы на все вопросы, и я подумал, что, если когда-нибудь займусь этим делом всерьез, надо будет сделать более удобные таблицы, чем те, которые имеются в каталогах. Когда я наконец ответил «Нет» на вопрос «Другие лошади?», то получил ответ, который не оставлял сомнений в гениальности Лайэма О'Рорке.Список возглавлял Дженотти. На втором месте оказался аутсайдер, на третьем — лошадь, которая вырвалась вперед в самом начале. Именно в этом порядке они и пришли к финишу. Я не верил своим глазам.— Что, что-то не так? — внезапно спросила Рут. — У вас такой вид озадаченный...— Нет-нет, все верно...— Да, это настораживает! — Рут улыбнулась. — Если я сразу получаю ожидаемый результат, я проверяю, проверяю и проверяю. Почивать на лаврах не годится. Кофе хотите?Я согласился, и она сварила кофе с той же быстротой, с какой делала все остальное.— Сколько вам лет? — спросил я.— Двадцать один, а что?— А я думал, что вы закончили университет.— Я защитилась в двадцать лет и один месяц. А что такого? Хотя, конечно, пришлось пробиваться. В наше время все такие медлительные... Сорок лет назад бывало, что люди защищались и в девятнадцать, и даже раньше. А теперь все помешались на календарном возрасте. К чему? Зачем ставить людям палки в колеса? Жизнь и так ужасно короткая. В двадцать лет шесть месяцев сдала на магистра. Училась одновременно на двух факультетах. Никто не знал.Я не распространялась. Теперь вот докторскую пишу. Вам не скучно?— Нет, — искренне ответил я.Она улыбнулась, словно летнее солнышко. Улыбка мелькнула и исчезла.— Папа говорит, я зануда.— На самом деле он так не думает.— Он хирург, — сказала она так, словно это все объясняло. — И мама тоже. Оба страдают комплексом вины. Надо отдавать людям больше, чем ты получаешь, и все такое. И ничего не могут с этим поделать.— А вы?— Пока не знаю. Я и отдавать-то особо не могу. Я ведь не могу получить работу, для которой гожусь. Они смотрят на то, сколько мне лет, и по этому судят. Просто убийственно! При чем здесь возраст? Они дадут мне эту работу в тридцать, хотя я куда лучше могу ее делать сейчас. Поэты и математики лучше всего работают до двадцати пяти. И что им остается?— Работать самому, — сказал я.— Господи! Вы понимаете? Вы зря тратите время, занимайтесь вашими программами. Не надо мне говорить, что делать. Я состою в научноисследовательском обществе. И что я ищу? Что надо искать? Где неведомое, непознанное? В чем вопрос?Я беспомощно покачал головой.— Остается ждать, пока вам на голову свалится яблоко.— Да, верно. Мне не хватает созерцательности. Сидеть под яблоней воображаемой яблоней... Я пробовала. Да вы работайте, работайте.Я философски загрузил «Йорк», просмотрел все три скачки, которые были в программе, и обнаружил, что в трех из них выиграли те лошади, которые набрали больше всего очков. «Три верных ответа из четырех скачек! — подумал я. — Невероятно!»С ощущением какой-то нереальности я загрузил «Эпсом» и принялся кропотливо проверять все четыре скачки, для которых были программы. И на этот раз ни одного победителя не вычислил. Слегка нахмурившись, я набрал «newbu»— "Ньюбери" и после длительных трудов обнаружил, что все шансы были на стороне абсолютно безнадежного Самоучителя, на которого и ставил Анджело.Самоучитель, который финишировал в самом хвосте на последнем издыхании, красовался в самом верху таблицы, причем с большим отрывом.Я с недоумением проглядел остальной список. Лошадь, которая на самом деле выиграла скачку, стояла второй с конца, и шансы ее были самые незначительные.— В чем дело? — спросила Рут Квигли. Она сидела за своей машиной и даже не смотрела в мою сторону.— Часть системы взбесилась.— В самом деле?Я загрузил «goodw» и проверил еще пять скачек. И тут больше всего шансов набрали лошади, которые на самом деле пришли в лучшем случае вторыми.— Есть не хотите? — спросила Рут. — Уже полчетвертого. Сандвичей хотите?Я поблагодарил и вместе с ней отправился на маленькую кухоньку. Там я с интересом обнаружил, что, несмотря на все свое проворство, помидоры она режет довольно медленно и неумело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88