Жребий брошен.
Служанка подала знак, что мужчины могут обернуться, и они вошли в беседку. Слуга, которого, как оказалось, звали Томасом, остановился в нерешительности.
Эйдриан подошел к все еще спящей мисс Эплгейт и легко поднял ее на руки.
– А ты поведешь моего коня, – велел он Томасу.
Эйдриан не удивился бы, если бы тот начал спорить, но Томас явно обрадовался. Он взял попону и, накрыв ею коня, пошел вместе со служанкой за Эйдрианом в сторону дороги. Эйдриан чувствовал на себе их пристальные взгляды, словно слуги боялись, что он может сбежать с их хозяйкой.
А он думал о том, что ему скоро придется встретиться с ее отцом и всей семьей.
Карета Эплгейтов была похожа на беседку, которую они только что покинули. Когда-то она, вероятно, была красивой, но сейчас порядком обветшала, хотя и не была такой развалиной, как беседка. Эйдриан подозревал, что Томасу стоило больших усилий поддерживать в приличном виде и карету, и запряженную в нее старую кобылу.
Эйдриан осторожно, опустил мисс Эплгейт на сиденье, служанка села рядом, а Томас взгромоздился на облучок и взял в руки вожжи. Эйдриан сел на своего коня и поехал за каретой.
Как он и думал, дом «невесты» оказался в таком же плачевном состоянии, как, по-видимому, и вся другая собственность семейства Эплгейт. Было видно, что семья храбро сражалась с надвигающейся бедностью, но не слишком успешно. Кто же виноват? Отец, просаживавший все деньги в казино? Или он пьяница и бабник? Или все вместе взятое?
Служанка поторопилась открыть входную дверь, так что Эйдриану ничего не оставалось, как снова взять на руки мисс Эплгейт и внести ее в дом.
Она в очередной раз открыла глаза. Эйдриану показалось, что она его узнала.
– Где…
– Вы дома. Не бойтесь.
Она улыбнулась ему такой безоблачной улыбкой, что он с ужасом подумал о том, какая поднимется буря, когда мисс Эплгейт поймет, что означает для нее ночь, проведенная с ним наедине.
Потом больная опять закрыла глаза, а он внес ее в дом. Он ожидал увидеть шумную толпу родственников, встречающих своего заблудившегося ягненка. Но в холле был всего один человек. В инвалидной коляске сидел пожилой мужчина.
– Как она? – Его лицо выражало беспокойство. Это, должно быть, ее отец, глава дома. Он инвалид, и в этом, скорее всего причина бедности семьи Эплгейт.
– Ваша дочь очень устала, сэр, но, я думаю, она поправляется. С вашего позволения, могу я отнести мисс Эплгейт в ее комнату?
Старик кивнул, хотя и неохотно, но в его окружении не было человека, достаточно сильного, чтобы нести мисс Эплгейт. Пожилая служанка отвела Эйдриана в спальню, и он опустил девушку на кровать. Служанка накрыла хозяйку одеялом и положила влажную тряпку ей на лоб.
Поскольку у Эйдриана не было причины оставаться, он направился к двери, но на пороге обернулся, в надежде что мисс Эплгейт хотя бы на мгновение откроет глаза и увидит его. Этого не произошло.
Он стал медленно спускаться по лестнице.
Внизу Эйдриана, как он и предполагал, ожидал мистер Эплгейт.
– Полагаю, нам надо кое-что обсудить, – сказал он официально и очень решительно. – Вы не могли бы сопроводить меня в мой кабинет?
– Разумеется.
Они оказались в небольшой комнате, все стены которой были от потолка до пола уставлены книжными полками.
Хозяин подъехал к столику с напитками и налил обоим по стакану вина.
– Я Джон Эплгейт. А вы?
Мистер Эплгейт подъехал к письменному столу и повернулся лицом к Эйдриану.
– Виконт Уэллер к вашим услугам, сэр.
Эйдриан взял стакан и занял место напротив хозяина.
– Во-первых, я должен поблагодарить вас за то, что вы помогли моей дочери и привезли ее домой. Она моя старшая дочь и очень дорога моему сердцу. Я провел бессонную ночь, беспокоясь о том, что она не вернулась домой, не зная, что с ней могло случиться. Наши болота очень опасны, но еще опаснее люди, иногда встречающиеся на дорогах. Беззащитная молодая леди могла…
– Я бы поступил так же, если бы в беду попала простая девушка, – прервал его Эйдриан. – И я, конечно, не задумываясь, пришел на помощь юной леди, тем более что она была без сознания и…
Мистер Эплгейт вздрогнул, видимо, представив дочь в таком состоянии.
Эйдриан решил продолжать, чтобы предупредить обвинения, которые наверняка должны были последовать:
– Вы, конечно, хотите спросить меня, воспользовался ли я уязвимым состоянием мисс Эплгейт. Я наткнулся на вашу дочь, лежащую без сознания на полу беседки. Хотел укрыться от дождя, зашел в беседку и увидел ее. Я боялся, что она может заболеть, потому что одежда на ней была насквозь мокрая. Я попытался ей помочь. Я не сделал ничего такого, что не сделал бы – не должен был сделать – джентльмен. Я не могу этого доказать, могу лишь дать слово джентльмена, сэр. – Он посмотрел прямо в глаза старику, а потом сказал: – Проблема, насколько я понимаю, в том, что люди не склонны принимать подобные объяснения на слово – даже если они правдивы.
Выражение лица старого Эплгейта было суровым.
– Это так. – Он отпил глоток вина. – И поэтому…
– Поэтому я сказал вашим крестьянам, что я помолвлен с вашей дочерью, – закончил за него Эйдриан.
– Да. Стало быть, вы признаете, что это была… ложь? Потому что я совершенно определенно знаю, что моя дочь ни с кем не помолвлена.
– В тот момент я понял, что, сколько бы я ни клялся, местные сплетники истолкуют все самым неприятным образом, – сказал Эйдриан. – Это был единственный выход. Но я готов обратить все в правду, если ваша дочь будет на это согласна.
Лицо мистера Эплгейта оставалось непроницаемым.
– У меня хорошая репутация, – продолжал Эйдриан. – Я обладатель старинного уважаемого титула, у меня большое поместье, и я позабочусь о том, чтобы у нее было значительное наследство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75