– Не понимаю…
– Зато я понимаю, – вмешалась Лила, одобрительно улыбаясь Джессике. – Это для пущей уверенности.
Остальные Единороги кивали, потому как тоже уразумели, что собиралась сделать Джессика.
– А как оно будет начинаться? – спросила сидевшая тут же шестиклассница Мэри Джаччо, облизывая губы.
Улыбка Лилы стала лукавой.
– Ну, для начинающих, я думаю, можно «Дорогой Кен».
– Нет, – прервала Джанет. Глаза ее сверкали. – «Мой дорогой Кен» – лучше.
– Пожалуй, – поддержала Мэри. – Это должно быть потоком чувств, чтобы Кен просто помер от смущения.
Лила кивнула:
– Ты права. Мы так напишем, что он в жизни больше и полслова не скажет с ней или с Элизабет.
Джессика задумчиво жевала кончик карандаша. Постепенно улыбка все больше озаряла ее лицо: значит, к ней приходили новые идеи. Она поглядывала на Лилу с победным блеском в глазах.
– Ну вот, нашла! Сейчас!
Единороги перегнулись через стол и внимательно следили за ней. Каждую секунду у кого-то из них вырывался смешок. Джессика так старалась, что даже кончик языка высунула. Наконец письмо было готово.
«Мой самый дорогой Кен!
Прошедшая неделя была ужасной. То есть я хочу сказать прекрасной. Отныне я все время думаю только о тебе. Каждый раз, когда я тебя вижу в коридоре, я хочу идти рядом с тобой. Ты мне даже ночью снишься. И это прекрасно! Мне совсем неважно, что ты ниже меня ростом. Я люблю тебя, Кен! Такого, какой ты есть.
Я поговорила об этом с Элизабет, и она посоветовала мне напрямик сказать тебе обо всем. Она всегда говорит: «честность – лучшая политика», и она права. Но я очень стесняюсь сказать это тебе. Поэтому, когда ты меня увидишь, улыбнись, и я пойму, что ты чувствуешь то же самое, что и я.
О, Кен! Так трудно прожить еще хотя бы один день, не зная, любишь ты меня или нет.
Я люблю тебя.
Целую.
Эми».
Лила одобрительно покачала головой.
– Ну, Джессика, на этот раз ты превзошла саму себя. Пожалуй, Элизабет не единственная в вашей семье, у кого есть писательский талант! – Она еще раз взглянула на письмо. – Особенно хороша строка, где ее не волнует, что он ниже ростом. Просто здорово!
– О да, – подхватила Эллен. – Это и правда шедевр!
– Кен просто помрет… от счастья, – заявила Мэри.
Джессика взглянула на нее.
– Так и должно быть. Это положит конец компанейским прогулкам Элизабет, Эми и Кена. – На секунду она о чем-то задумалась. – Я могу подкинуть письмо Эми. А как быть с письмом для Кена?
– Его шкафчик недалеко от моего, – улыбнулась Эллен, – я могу подсунуть письмо под дверцу. – Она поправила фиолетовую ленточку в волосах и еще раз перечитала письма. – Послушай, Джессика, как же тебя все-таки осенило вставить в письма имя Элизабет?
– Для того, чтобы Кен и Эми отцепились от нее наконец, – ответила Джессика небрежно.
Она улыбнулась, довольная своей изобретательностью. Кен и Эми просто прекратят разговаривать с Элизабет. И сестренка никогда не узнает почему. Никоим образом ей не узнать про эти письма. Ни Кен, ни Эми, конечно же, слова не скажут ей, ну а Единороги не враги себе, они не станут портить свой собственный план.
Кроме того, она была уверена, что Элизабет не очень-то и расстроится. Джессике трудно было поверить, что ее сестра дорожит дружбой с этими двумя чудаками. Она думала, что Элизабет только из жалости общается с ними. Это было так характерно для ее сестрички.
Лила откинула свои светло-каштановые волосы за плечи и сказала с заискивающей улыбкой:
– Ты обо всем подумала, как всегда, правда?
Джессика Уэйкфилд усмехнулась. Она вырвала листок с письмом из блокнота и аккуратно сложила его. Написала сверху имя Кена и передала через стол Эллен.
– Ты смогла бы написать завтра к обеду, как ты думаешь? – спросила Элизабет у Эми, когда они шли через холл. – Я бы хотела поместить это в ближайший номер «Пятиклассника Ласковой Долины».
Эми пожала плечами.
– Конечно, я постараюсь. Знаешь что? – продолжала она с кривой усмешкой, – кажется, Единороги опять нанесли мне удар. По крайней мере, я думаю, что это их рук дело.
Элизабет посмотрела на свою подругу. Легкое волнение отразилось на ее лице:
– Что они придумали на этот раз?
Эми запнулась на минуту и все перекладывала книги из одной руки в другую.
– Я получила записку, – наконец решилась она. – Там написано, что это от Кена и что он советует мне не участвовать в конкурсе в команду болельщиц. Но я уверена, что Кен никогда бы не написал такое, особенно после нашего разговора о баскетболе и обо всем прочем. Как ты считаешь? – она с надеждой заглянула в глаза Элизабет.
– Ой, Эми! Ну как они могли! Конечно, Кен никогда бы так не написал. Наверняка это опять проделки Единорогов! Они все еще хотят запугать тебя, – Элизабет сердито покачала головой.
– Да-да, и я думаю так же. Смотри, вон Кен! Я же могу спросить его. Эй, Кен, подожди!
Когда Элизабет и Эми приблизились к Кену, он, к их великому удивлению, быстро захлопнул свой шкафчик и ринулся от девочек по коридору. Эми смотрела на Элизабет, недоумевая: «Что все это значит?»
– Ничего не понимаю, – сказала Элизабет, глядя вслед убегающему Кену. – Наверное, его что-то тревожит. Не думаю, что это глупое письмо. Должно быть, Брюс опять донял его своими штучками.
– Может быть, – согласилась Эми и торопливо добавила: – Знаешь, я попробую найти его и выяснить, что случилось… ладно? А ты узнай поточнее, откуда это письмишко. Договорились? Увидимся позже…
Элизабет кивнула:
– Пока, Эми.
Через несколько минут Эми нашла Кена внизу, в библиотеке. Задыхаясь от бега, она дернула его за рукав, чтобы привлечь внимание.
Когда Кен увидел, что это Эми, он стал красным, как свекла, и выдернул свою руку, начал пятиться от нее и наступил на собственный шнурок, отчего повалился назад, а все его книги рассыпались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21