Зачем и дальше ее мучить?
— Ты хочешь сказать, что бесполезно дальше пытаться?
— Мы уже дошли до оживления. Ты собираешься заниматься этим каждый раз, когда она будет умирать? Должен же быть этому конец? Рано или поздно? Надежда — обычный человек, подумай об этом, прежде чем ее оживить.
— Дети останутся сиротами, Строггорн, она бы могла заменить им мать!
— Какой ценой для нее? Искусственное продление жизни — не всегда благо, — устало сказал Строггорн. — Разве не так?
— Так, — Лао вгляделся в безмятежно-спокойное лицо женщины. — Спи, Наденька, — он поднял край простыни и закрыл лицо женщины.
— Ну вот и хорошо, Лао.
— Я видел столько смертей в своей жизни и далеко не всегда мог помочь, но сейчас мне почему-то ужасно больно, ужасно, Строг, оттого, что ты прав, — сказал Лао и исчез в пространстве.
* * *
— Помогите мне добраться до спальни, — попросил Андрей робота, после того как Лао исчез.
— Нельзя. Советник приказал вызвать для вас врача.
— Нет! Ни за что! Я и так уже ничего не помню.
— Я не могу ослушаться приказа Советника.
— Но ты же отнес меня к нему?
— Это другое. Вы сказали, что от этого зависит жизнь человека.
— А ты выполняешь приказы, только если человеку может быть причинен вред?
— Не только. Еще я выполняю приказы Советника Лао и некоторых других Вардов.
— Тогда… — Андрей еще несколько секунд думал, стоит ли задавать этот вопрос. — Тогда… ты робот?
— Биоробот, — согласился мужчина.
— Врач причинит мне вред, — стараясь, чтобы это прозвучало убедительно, сказал Андрей.
— Ага, — робот повернулся и, к удивлению Андрея, улыбнулся. — Вряд ли вы сможете убедить меня в этом. Но я могу выслушать ваши аргументы, пока нас соединяют с врачом.
— А ты уже позвонил?
— Конечно. Невыполнение приказа возможно только в некоторых исключительных случаях.
— Каких это?
— Определенных. Это зависит от ситуации. Например, если выполнение приказа может причинить вред человеку. Впрочем, если хотите, я могу позвать человека — слугу. Для этого его придется разбудить.
— Не нужно, — Андрей нахмурился, пытаясь придумать для робота «аргументы», пока размышления не прервал зазвучавший сигнал, по которому робот сразу подошел к терминалу.
Объяснение заняло несколько минут, после чего робот подхватил Андрея на руки.
— Куда ты меня опять тащишь?
— В операционную.
— Отпусти, пожалуйста, я не хочу! — Андрей попытался вырваться из железных объятий робота.
— Не нужно, Лиде. Вы можете повредить себе что-нибудь, и это будет лишним аргументом показать вас врачу.
Закусив губу, Андрей перестал сопротивляться. Робот внес его в большое помещение, в котором горел яркий свет, и положил мальчика на операционный стол. Освободившись из железных объятий, Андрей тут же сел и попытался соскользнуть на пол. Голова по-прежнему кружилась, и если бы не сильные руки, вовремя поймавшие его, скорее всего он бы что-нибудь себе разбил.
— Куда бежим? — спросил мужчина с удивительными зелеными глазами, после того, как снова уложил мальчика на операционный стол.
— Кто вы?
— По всей видимости, врач, которого ты так ужасно боишься, хотя я не сделал тебе абсолютно ничего плохого. Меня зовут — Советник Диггиррен ван Нил. Так ты расскажешь мне, чего ты так испугался?
— Я не знаю, что со мной делали. Советник Строггорн убедил меня, что если мне не помочь, я сойду с ума. Я — поверил ему, хотя теперь уже не знаю, может и зря. Я ничего не помню теперь, даже мать и отца!
Диггиррен сел рядом с мальчиком на стул, решив сначала просто поговорить с ним и успокоить.
— Я думаю, у него были серьезные причины сделать это. У тебя была разрушена Вард-Структура. И это действительно очень опасно для Варда.
— Но я… я… не Вард! Просто умею читать мысли.
— Что ты хочешь сказать? Ты не давал согласия стать Вардом?
— Да меня вообще ни о чем таком не спрашивали! — Андрей готов был разреветься от несправедливости того, что происходило.
— А сколько тебе лет? Четырнадцать?
— Четырнадцать. В ноябре будет пятнадцать.
— Все равно это странно. В нашей стране никогда не превращают в Вардов насильно. И уж во всяком случае предупреждают об этом. Если не возражаешь, я отойду на пару секунд, посмотрю твою карту.
Диггиррен продолжил, когда вернулся.
— Должен тебя огорчить. Ты Вард от рождения. И врачи в твоем несчастье не виноваты. Ты и до этого мог проходить сквозь стены, про телепатию я молчу. Это так?
— Так, — неохотно сознался Андрей.
— Вот видишь. Не понимаю только, почему тебе об этом не сказали раньше. Не иначе, потому что ты этого так боишься. Хорошо. И что теперь мне с тобой делать?
— Я хочу все вспомнить. Мать, отца, детство…
— Должен тебя предупредить, это будет страшно и, вполне вероятно, больно.
— Больно? Почему?
— Я не знаю, чего ты не помнишь, но я абсолютно уверен, что если тебе заблокировали часть воспоминаний — это вызвано серьезной необходимостью. Скорее всего, они такие, что твой мозг просто не в состоянии этого вынести.
— Не знаю… Я чувствую себя как подопытный кролик… Это неправильно.
— Я могу попытаться все разблокировать, после этого ты все будешь помнить и, скорее всего, не сойдешь с ума. Но… За все придется платить. Воспоминания подобного рода превратят тебя в другого человека. А если это будет происходить медленно — изменение личности тоже будет, но не таким серьезным. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю? Мой совет — не спешить. И дать мозгу время изменяться постепенно.
Слова Диггиррена заставили задуматься Андрея. Он действительно не мог знать, что такого ужасного хранила его память. Но когда он представил, как откажется от возможности все вспомнить, где-то из глубины его души поднялся протест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82