Однако поднятый над головой меч прочно застрял в могучих тисках вугунды. Не на шутку испугавшись, Конан дернул за рукоятку изо всех сил; впрочем, с таким же успехом можно было бы вытаскивать нож, заклиненный между каменными жерновами.
Канитра и Аврана уже оправились от страха и теперь прыгнули вперед, тыкая в круглое брюхо копьями и ножами. Желтая кровь оросила землю, капая из дюжины ран пронзенного насекомого, которые, правда, были для него столь же опасны, как укусы комара для бегемота.
Чудовище разинуло пасть, испуская душераздирающий вой. Острые зубы сверкнули на солнце кривыми смертоносными рядами, способными за раз обезглавить ананси или человека.
Шейра и Макиэла напали с боков, не переставая раздавать удары ракушечными ножами.
Часто захлопав крыльями, насекомое поднялось в воздух за пределы Досягаемости копий и ножей.
Конан чувствовал, как земля медленно уходит у него из-под ног; немалый вес пассажира заметно усложнил насекомому взлет. В какой-то момент он даже решил выпустить меч, ожидая, что тварь выбросит клинок после того, как найдет его малосъедобным. Однако тут же осознал, что, пока клешни вугунды были заняты оружием, он располагал бесценным преимуществом. Продолжая держаться за эфес одной рукой, другой он вцепился в шершавую шею чудовища.
Бесшумные крылья махали тяжело. Однако упрямая тварь по-прежнему не хотела выпускать меч, по-видимому не подозревая, что стальной клинок вовсе не является частью ее жертвы. Наклонив голову, вугунда обнажил ряды своих смертоносных зубов.
А снизу Аврана и Канитра метали свои копья. Одно скользнуло по ноге Конана, вызвав поток страшнейших проклятий. Другое – пронзило крадунчика ниже живота, оставшись торчать из его спины. К сожалению, острие не задело тонкие крылья. Рыжая кровь закапала с древка обильным ядовитым дождем. Тем не менее строптивое насекомое продолжало свой подъем и было уже на полпути между землей и макушками деревьев. По мере их взлета Шейра и ее охотницы стремительно уменьшались, пока не превратились в коричневые пятнышки крошечного размера.
Если вугунда утащит его к себе на деревья, все, что ему останется, – так это попробовать высвободить копье и новым ударом прикончить чудовище. Хотя Конан сомневался, что насекомое отпустит меч даже после смерти.
Вскоре они оказались уже на уровне древних стен. Посмотрев вниз, Конан увидел осыпавшиеся руины рахамского селения. Прежде он думал, что внутри скрывается замок, но сейчас убедился, что крепостная стена всего лишь выполняла защитные функции для обычной туземной деревни. Овальная по форме, Б диаметре она значительно превосходила даже те, что окружали крупные цивилизованные города.
Несколько зданий сохранилось наилучшим образом. В центре деревни возвышался минарет, который он видел раньше. Он выглядел в виде правильной цилиндрической башни, достаточно неширокой, однако достигавшей небывалой высоты. Пожалуй, с такого наблюдательного пункта можно было разглядеть весь остров. Не считая разрушенного шпиля, он казался почта не тронутым беспощадным течением времени. Легендарный фонтан богов наверняка был замурован здесь.
Однако времени для дальнейшего изучения достопримечательностей не оставалось, Крадунчик не выказывал ни малейшего желания приземлиться, и даже, напротив, с умопомрачительным терпением продолжал свой подъем. Траектория их полета хаотично менялась, а ноги насекомого опасно задрожали. Неожиданно оно взвыло и выпустило меч.
Конан немедленно перебрался на ухабистую спину, словно пытаясь оседлать строптивое насекомое. Крадунчик отчаянно замахал лапками, всеми силами стараясь сбросить своего наездника. К счастью, руки его оказались слишком коротки. Конан ударил мечом по крылу, рассчитывая тем самым заставить вугунду спуститься.
Какой-то момент его план действительно работал. Тварь начала снижаться по непредсказуемой спиральной траектории. Потом вдруг она задрожала, крылья перестали биться, и они камнем понеслись вниз. Конан изрыгнул чудовищный поток проклятий, которые, впрочем, были тут же подхвачены ветром. Заткнув меч за пояс, он пригнулся и глубоко вдохнул. Зеленая стена деревьев неслась на него с умопомрачительной скоростью. Конан вытянул руки и приготовился к прыжку. Это был его единственный шанс, и теперь нельзя было ошибиться.
Как-то он видел подобный трюк в заморийском бродячем цирке: акробат, искусный кхитаец, спускался с высокого здания, перелетая между горизонтальными палками, что располагались одна под другой в виде длинной лестницы, изготовленной специально для представления. Раскачиваясь, как обезьяна, он перебирал перекладины, пока не спрыгнул с самой последней.
Когда Конан ухватился за первый попавшийся сук, он понял сразу две вещи: скорость кхитайца и его вес составляли примерно одну треть от его собственных, и, что самое важное, тот, вероятно, упражнялся в своем искусстве не одну сотню раз.
Руки Конана буквально вырвало из суставов. Не удержав ветку, он перевернулся несколько раз в воздухе, тщетно пытаясь ухватиться за другую. Пропустив одну, он тут же получил хорошенький удар в бок, зато со следующей ему повезло: он зацепился ногами, которые немедленно распрямились, и дальше, прямо как в цирке, он полетел вниз головой. Продолжая таким образом гасить скорость, он вскоре добрался до самого низа и грузно рухнул в песок; искры так и посыпались из его глаз.
Поднявшись на ноги, Конан сделал несколько неверных шагов и подождал, пока вернется зрение.
Шейра и Макиэла бежали к нему навстречу, что-то крича. Почесывая раскалывающийся череп, Конан мрачно улыбнулся ганачкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75