Мистер Глоссоп — он только что был здесь — сообщил мне, что между ним и мисс Беллингер все кончено.
— Да, сэр.
— Вас, похоже, это не удивляет.
— Да, сэр. Должен признаться, что я предвидел такой поворот событий.
— Вот как? Но что вас натолкнуло на такую мысль?
— Я догадался об этом, сэр, когда увидел, как мисс Беллингер нанесла мистеру Глоссопу удар в глаз.
— Нанесла удар?
— Да, сэр.
— В глаз?
— Правый глаз, сэр.
Я схватился за голову.
— Но зачем она это сделала?
— Мне представляется, сэр, она испытала известное разочарование в приеме, который ей оказала публика.
— Боже мой! Неужто и ее освистали?
— Да, сэр.
— Но почему? У нее же громоподобный голос.
— Да, сэр. Но, как мне кажется, публика не одобрила выбор песни.
— Дживс! — Я начинал терять рассудок. — Не хотите же вы сказать, что и мисс Беллингер пела «Моего сыночка»?
— Именно, сэр. Она взяла с собой на сцену большую куклу — необдуманный шаг, с моей точки зрения, сэр, — чтобы обращаться к ней во время исполнения песни. Публика приняла куклу за реквизит чревовещателя и сопроводила свою догадку шумом.
— Но, Дживс! Какое поразительное совпадение
— Не совсем так, сэр. Я взял на себя смелость заговорить с мисс Беллингер немедленно по ее прибытии в клуб мистера Бингхэма и напомнил ей о том, что уже имел честь ее видеть. Затем я сказал, что мистер Глоссоп поручил мне обратиться к ней с просьбой исполнить его любимую песню — «Моего сыночка». А когда мисс Беллингер узнала, что и вы, сэр, и мистер Глоссоп спели именно это произведение непосредственно перед тем, как она поднялась на сцену, то, вероятно, предположила, что стала жертвой неуместной шутки мистера Глоссопа. Угодно что-нибудь еще, сэр?
— Нет, благодарю вас.
— Доброй ночи, сэр.
— Доброй ночи, Дживс, — сказал я с благоговением.

1 2 3 4 5 6 7