Ведь это был канун отъезда Анри.Внезапно в гостиную вошел Ксарис. Он не мог произнести ни слова. Он задыхался. Видимо, он бежал, и как бежал! В несколько минут крепкие ноги пронесли его от крепости до Страда Реале, на другой конец города.— Что случилось?.. Что с тобою, Ксарис?.. Чем ты так взволнован?.. — бросилась к нему Хаджина.— Я только что… узнал! Новость!.. важную… чрезвычайную новость!— Говорите!.. Говорите!.. Ксарис! — воскликнул в свою очередь д'Альбаре, не зная, радоваться ему или тревожиться.— Не могу!.. Не могу! — отвечал Ксарис, буквально задыхаясь от волнения.— Какое-нибудь военное известие? — спросила Хаджина, беря его за руку.— Да!.. Да!..— Говори же!.. Говори же скорее, милый Ксарис! — просила она. — Что случилось?— Турки… сегодня разбиты… при Наварине!Вот каким образом Анри и Хаджина узнали о морском сражении 20 октября.Шумное вторжение Ксариса привело в гостиную старика банкира. Узнав новость, он не выказал ни удовлетворения, ни досады, только невольно сжал губы и нахмурил лоб. А молодые люди тем временем от души предавались бурной радости.Весть о Наваринской битве только что дошла до Корфу. Но не успела она распространиться по городу, как уже по воздушному телеграфу из Албании были сообщены подробности о морском сражении.Английская, французская и присоединившаяся к ним русская эскадры в составе двадцати семи кораблей — всего тысяча двести семьдесят шесть орудий, — заперев вход на Наваринский рейд, атаковали оттоманский флот. Турки, несмотря на численное превосходство (у них было шестьдесят судов различных размеров, вооруженных тысячью девятьюстами девяносто четырьмя орудиями), были разбиты. Многие их корабли пошли ко дну, другие взлетели на воздух вместе с экипажем. Теперь в походе на Гидру Ибрагим не мог рассчитывать на помощь султана с моря.То было событие большой важности. Наваринский бой сделался отправным пунктом нового периода в истории Греции. Три союзных державы заранее обязались не извлекать для себя никакой территориальной выгоды из разгрома Порты, и следовало ожидать, что их совместные действия в конце концов вызволят эллинов из-под турецкого ига и через некоторое время будет утверждена независимость Греческого королевства.Такого мнения придерживались в доме банкира Элизундо. Хаджина, Анри и Ксарис ликовали. Вместе с ними радовались все корфиоты. Гром наваринских пушек возвестил свободу сынам Греции.Победа союзных держав — лучше сказать, поражение турецкого флота — совершенно изменила планы Анри д'Альбаре. Теперь Ибрагиму пришлось отказаться от задуманного им похода на Гидру. Отныне об этом не могло быть и речи.Стало быть, Анри д'Альбаре мог по-иному располагать собой. Отпала необходимость присоединяться к волонтерам, спешившим на помощь гидриотам. Поэтому он решил остаться в Корфу и ждать здесь естественного развития событий.Как бы то ни было, а судьба Греции больше не могла оставаться неопределенной: Европа не даст ее раздавить! Вскоре на всем эллинском полуострове знамя независимости вытеснит полумесяц! Ибрагим удерживал теперь только центр и приморские города Пелопоннеса, рано или поздно ему придется очистить и последние опорные пункты.В какой части полуострова требовались теперь услуги Анри д'Альбаре? Полковник Фавье собирался, по-видимому, покинуть Митилини, чтобы начать наступление на турок, засевших на острове Хиосе, но приготовления к походу еще не были закончены, и для них требовалось время. Следовательно, торопиться с отъездом не приходилось.Так полагал Анри д'Альбаре. Хаджина, разумеется, полностью соглашалась с ним. Они решили не откладывать свадьбу. Впрочем, и Элизундо не возражал против этого. Бракосочетание назначили через десять дней, то есть на самый конец октября.Трудно передать, что переживали влюбленные накануне бракосочетания. Теперь не было и речи об отъезде на войну, где Анри мог лишиться жизни! Кончились разговоры о мучительной разлуке, когда Хаджине пришлось бы считать дни и часы! Но самым счастливым в доме, если кто-нибудь может быть счастливее жениха и невесты, был Ксарис. Он так радовался, будто готовился к собственной женитьбе! Словом, все были довольны, даже банкир, чье лицо, вопреки обычной холодности, выражало явное удовольствие. Будущее его дочери находилось в надежных руках.Венчание решили устроить как можно скромнее и сочли излишним приглашать на него весь город. Счастье Хаджины и Анри не нуждалось в многочисленных свидетелях. Но все же торжество требовало кое-каких приготовлений, которыми и занялись без излишней помпы.Наступило 23 октября. До свадебной церемонии оставалась всего неделя. Казалось, пора было уже проститься со всеми страхами и сомнениями. А между тем произошло событие, которое сильно встревожило бы Хаджину и Анри, если бы они узнали о нем.В тот день Элизундо среди утренней почты обнаружил письмо, нанесшее ему внезапный удар. Банкир скомкал его, разорвал и даже сжег, что говорило о крайнем смятении такого, никогда не терявшего самообладания человека, как он.При этом старик чуть слышно прошептал:— Почему это письмо не пришло неделей позже! Будь проклят тот, кто написал его! 5. МЕССИНИЙСКИЙ БЕРЕГ Выйдя из гавани Итилона, «Кариста» всю ночь шла на юго-запад, пересекая Корейский залив. Николай Старкос спустился в свою каюту и оставался там до утра.Дул благоприятный ветер — один из тех свежих юго-восточных бризов, которые преобладают в этих морях главным образом в конце лета и в начале весны — когда средиземноморские испарения проливаются дождем.На заре «Кариста» обогнула оконечность Мессинии — мыс Галло, и вскоре последние вершины Тайгета, чередующиеся с крутыми перевалами, потонули в предрассветном тумане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57