Севаджи кивнул.
– Я тоже так думаю. – Сьюд Севаджи принадлежал к знатной маратхской семье и был старшим сыном одного из военачальников раджи Берара. Завистливый соперник убил его, и Севаджи поклялся отомстить за смерть отца. Ради мести он пошел на службу к британцам, считая это небольшой ценой за семейную честь. Вместе с полковником Гектором Маккандлессом индиец гонялся за предателем Доддом и через шотландца познакомился с Шарпом. – Бени Сингха здесь сегодня не было.
Шарп не сразу вспомнил, что Бени Сингх и есть отравитель отца Севаджи.
– Откуда вы знаете?
– Не видел его знамени между маратхских флагов. Сегодня нам противостоял Ману Баппу, брат раджи. Как человек он лучше раджи, но от трона отказывается. Как солдат он тоже лучше многих, но все же, как выясняется, не лучше всех. А вот Додд здесь был.
– Был?
– Ушел. – Севаджи повернулся и посмотрел на север. – И я даже знаю, куда он убрался.
– Куда?
– В Гавилгур. Небесную крепость.
– Гавилгур?
– Я вырос там, – негромко заговорил Севаджи, все так же глядя в сторону затянутого дымкой северного горизонта. – Мой отец был килладаром Гавилгура. Очень почетная должность, Шарп, потому что Гавилгур – наша величайшая твердыня. Небесный форт. Неприступное убежище. Цитадель, никогда не сдававшаяся врагу. Бени Сингх – ее нынешний килладар. Не знаю, как, но мы должны попасть туда, Шарп. И я должен убить Сингха, а вы – Додда.
– Для этого я здесь.
– Нет. – Севаджи хмуро взглянул на англичанина. – Вы здесь, прапорщик, потому что британцы жадны. – Он спросил о чем-то араба. Они недолго поговорили, и индиец снова посмотрел на Шарпа. – Я сказал, что он будет вашим слугой и что вы забьете его до смерти, если он станет у вас приворовывать.
– Не буду я его бить! – возмутился Шарп.
– А я бы бил. И он мне поверил. Но подворовывать все равно будет. Лучше прикончить его прямо сейчас. – Индиец ухмыльнулся и легко вскочил в седло. – Встретимся в Гавилгуре, мистер Шарп. Я вас найду.
– Я вас тоже.
Севаджи ускакал, а Шарп повернулся, чтобы получше рассмотреть своего нового слугу. Худенький и мелкий, Ахмед напоминал котенка, которого топили, да не утопили: грязная одежда и рваный тюрбан, подвязанный куском веревки и заляпанный кровью. Но глаза у мальчишки были живые, лицо открытое, и пусть голос у него еще не поломался, он был смелее многих взрослых мужчин. Шарп отвязал фляжку, сунул пареньку в руку, но прежде забрал и выбросил пистолет.
– Пей, паршивец, а потом прогуляемся.
Паренек посмотрел на пригорок, но от его армии не осталось и следа. Она растворилась в близящихся сумерках, а ее солдаты думали только о том, как бы спастись от беспощадной кавалерии. Мальчишка пробормотал что-то по-арабски, выпил, что оставалось во фляжке, и хмуро кивнул в знак благодарности.
Итак, Шарп обзавелся слугой, сражение было выиграно, и теперь оставалось только найти пуккали.

* * *

Полковник Уильям Додд Негромко выругался – Львы Аллаха бежали с поля боя. С самого начала он предупреждал, что драться с красномундирниками на открытой местности – глупость, и вот теперь глупость оборачивалась поражением.
– Джемадар! – крикнул он.
– Сахиб?
– Построиться в каре. Поставить орудия в середину. Обоз тоже.
– Семьи, сахиб?
– Да.
Додд смотрел, как Ману Баппу со свитой приближенных удирает от накатывающей на позиции маратхов неприятельской цепи. Пушкари бежали еще раньше, и это означало, что вся тяжелая артиллерия, до последнего орудия, достанется врагу. Соблазн бросить полковую батарею, состоящую всего лишь из четырех пятифунтовиков, был велик – неудобств они причиняли больше, чем приносили пользы, – но солдатская гордость требовала забрать пушки с поля боя. Пусть Ману Баппу бросает, что хочет, но скорее в аду выпадет снег, чем Уильям Додд отдаст противнику собственную артиллерию.
Его Кобры занимали место на правом фланге боевых порядков маратхской армии, а потому оказались в стороне от вражеского удара. Если бы остальная пехота удержала позиции и приняла бой, Додд остался бы с ней, но разгром арабов деморализовал войско Ману Баппу. Ряды его стали таять, и как только первые дезертиры устремились на север, полковник понял: сражение проиграно. Такое уже случилось под Ассайе. И вот теперь повторилось здесь. Разгром! Катастрофа! Он развернул коня и заставил себя улыбнуться солдатам в белых мундирах.
– Вы не проиграли! – крикнул Додд. – Вы даже не дрались сегодня! Кто не выдерживает удара врага, кто ломает строй, тот погибает. Но кто сражается, тот выживает и побеждает. Джемадар! Марш!
Теперь его Кобрам предстояло выполнить один из сложнейших тактических маневров: отступить с поля боя. Они шли, построившись в свободное каре, центр которого постепенно заполняли женщины с детьми. Проникнуть туда пытались и чужие пехотинцы, но полковник строго приказал своим людям отгонять подальше.
– Если не уходят – стреляйте! – Не хватало только, чтобы и его полк заразился паникой.
Додд ехал за строем и, услышав звук кавалерийской трубы, обернулся – пригорок заливала волна неорганизованной легкой кавалерии.
– Стой! – крикнул он. – Сомкнуть ряды! Примкнуть штыки!
Каре сжалось, все его четыре стороны образовали плотные, неприступные грани. Додд, пробившись через строи, наблюдал за приближающимися всадниками. Он не верил, что они рискнут подойти на расстояние выстрела – зачем связываться с регулярной частью, если гораздо легче отправиться к востоку и пограбить тех, кто не способен оказать никакого сопротивления. Так и случилось: едва увидев, что их ожидает ощетинившееся мушкетами каре, кавалеристы отвернули.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18