- Александр Витальич, - понизив голос, быстро заговорил Чулков, -
нехорошее дело получается. Они давно уж нас сторонятся, ребята из бригады
Паркинсона, собираются в своей кают-компании, шушукаются... А с полчаса
назад я случайно услышал один разговор... Это, извините, в гальюне было,
они меня не видели - Флетчер и еще один, который, знаете, вечно
заливается, будто его щекочут, - они его Лафинг Билл [Смеющийся Билл
(англ.)] называют.
- Да, припоминаю, - сказал Кравцов.
- Ну вот. Я, конечно, в английском не очень-то, здесь только малость
нахватался. В общем, как я понимаю, удирать они собираются. Завтра придет
транспорт с горючим, закончат перекачку, тут они сомнут охрану, прорвутся
на транспорт, и тю-тю к себе в Америку...
- Вы правильно поняли, Игорь?
- Аттак зы транспорт - чего ж тут не понять?
- Ну, так пошли. - Кравцов выскочил из каюты и побежал по коридору.
- Александр Витальич, так нельзя, - торопливо говорил Чулков,
поспешая за ним. - Их там много...
Кравцов не слушал его. Прыгая через ступеньки, он сбежал в палубу "Д"
и рванул дверь кают-компании, из-за которой доносились голоса и смех.
Сразу стало тихо. Сквозь сизую завесу табачного дыма десятки глаз
уставились на Кравцова. Флетчер сидел на спинке кресла, поставив на
сиденье ноги в высоких черных ботинках. Он выпятил нижнюю губу и шумно
выпустил струю дыма.
- А, инженер, - сказал он, щуря глаза. - Как поживаете, мистер
инженер?
- Хочу поговорить с вами, ребята, - сказал Кравцов, обводя взглядом
монтажников. - Я знаю, что вы задумали бежать с "Фукуока-мару".
Флетчер соскочил с кресла.
- Откуда вы знаете, сэр? - осведомился он с недоброй ухмылкой.
- Вы собираетесь завтра прорваться на транспорт, - сдержанно сказал
Кравцов. - Это у вас не получится, ребята.
- Не получится?
- Нет. Честно предупреждаю.
- А я предупреждаю вас, сэр: мы тут вместе с вами подыхать не
собираемся.
- С чего вы это взяли, Флетчер? - Кравцов старался говорить спокойно.
- А с чего это нам платят тройной оклад за безделье? Верно я говорю,
мальчики?
- Верно! - зашумели монтажники. - Даром такие денежки платить не
будут, знают, что подохнем!
- Атом так и прет из Черного столба!
- Шаровые молнии по каютам летают!
- Макферсон помирает уже от космических лучей, скоро и мы загнемся!
Кравцов опешил. На него наступала орущая толпа, а он был один: Чулков
исчез куда-то. Он видел: в углу на диване сидел Джим Паркинсон и
безучастно перелистывал пестрый журнал с блондинкой в купальнике, на
глянцевой обложке.
- Неправда! - выкрикнул Кравцов. - Вас ввели в заблуждение! У
Макферсона инфаркт, космические лучи тут ни при чем. Ученые думают, как
справиться с Черным столбом, и мы должны быть наготове...
- К черту ученых! - рявкнул Флетчер.
- От них все несчастья!
- Ученые всех загубят, дай им только волю!
- Завтра придет транспорт, и никто нас не удержит! Расшвыряем япошек!
Монтажники сомкнулись вокруг Кравцова. Он видел возбужденные, орущие
рты, ненавидящие глаза...
- Мы не позволим вам дезертировать! - пытался он перекричать толпу.
Флетчер с искаженным от бешенства лицом шагнул к нему. Кравцов весь
напрягся...
Паркинсон отшвырнул журнал и встал.
Тут с шумом распахнулась дверь, в кают-компанию ввалились монтажники
из бригад Али-Овсада и Георги. Запыхавшийся Чулков проворно встал между
Кравцовым и Флетчером.
- Но-но, не чуди, - сказал он техасцу. - Осади назад.
- Та-ак, - протянул Флетчер. - Своего защищать... Ребята, бей
красных! - заорал он вдруг, отпрыгнув назад и запустив руку в задний
карман.
- Стоп! - Джим Паркинсон схватил Флетчера за руку.
Тот рванулся, пытаясь высвободить руку, но Джим держал крепко. Лицо
Флетчера налилось кровью.
- Ладно, пусти, - прохрипел он.
- Вот так-то лучше, - сказал Паркинсон обычным вялым голосом. -
Расходитесь, ребята. Моя бригада остается, мистер Кравцов. Будем ждать,
пока нам не дадут работу.
В кают-компанию быстрым шагом вошел Али-Овсад.
- Зачем меня не позвал? - сказал он Кравцову, шумно отдуваясь. - Кто
здесь драку хочет?
- Карашо, Али-Овсад, - сказал Джим. - Карашо. Порьядок.
- Этот? - Али-Овсад ткнул пальцем в сторону Флетчера, который все
потирал руку. - Эшшек баласы, кюль башына! [Ослиный сын, пепел тебе на
голову (азерб.)] - принялся он ругаться. - Ты человек или кто ты такой?

27
Они ужинали втроем за одним столиком - Кравцов, Оловянников и
Али-Овсад. Старый мастер жевал ростбиф и рассказывал длинную историю о
том, как его брат-агроном победил бюрократов Азервинтреста и резко улучшил
качество двух сортов винограда. Кравцов слушал вполуха, потягивал пиво,
посматривал по сторонам.
- На днях, - сказал Оловянников, когда Али-Овсад умолк, - я стал
невольным свидетелем такой сцены. Токунага стоял у борта - видно, вышел
подышать свежим воздухом. Мне захотелось его незаметно сфотографировать, и
я принялся менять объектив. Вдруг вижу: японец снял с запястья какой-то
браслет, посмотрел на него и бросил за борт. Тут как раз Морозов к нему
подошел. "Что это вы кинули в море, Масао-сан? - спрашивает. - Не
Поликратов ли перстень?" Токунага улыбается своей грустной улыбкой,
отвечает: "К сожалению, нет у меня перстня. Я выбросил магнитный
браслет..." Ну, знаете эти японские браслеты, их носят многие пожилые
люди, особенно гипертоники...
- Слышал, - сказал Кравцов.
- Да, вот так, - продолжал Оловянников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38