— Оставьте свои консервативные высказывания при себе, Сандерс. Просто вы давно не появлялись на улице.
— Двое достойных кандидатов в убийцы. Мы незамедлительно начнем подбирать материал. Кто еще?
— Помнишь Кристал Фаони?
— Кристал? Крошка Кристал? Желанная гостья всех кафе-мороженых? Она работала с нами в Чикаго.
— Она говорит, что Марч выгнал ее с работы за аморальное поведение, когда она забеременела, не пожелав предварительно выйти замуж. И Кристал пришлось делать аборт.
— Мерзавец. Ханжа. И знаешь, что я скажу тебе, Флетч. Кристал хватит ума и воображения убить человека и выйти сухой из воды.
— Полностью с тобой согласен.
— Я не хотел бы иметь такого врага.
— Я тоже.
— От одной мысли об этом меня начинает бить дрожь. Да лучше лечь в одну кровать с удавом. А что ты думаешь о капитане Эндрю Ниле, который ведет расследование?
— Думаю, капитал Нил держится молодцом. Работа у него — не позавидуешь. Вокруг столько журналистов. Не так-то легко добиться ответов на вопросы у тех, чья профессия — задавать те самые вопросы. И он сможет продержать нас здесь еще двадцать четыре часа.
— У кого еще, Флетч, мог быть мотив для убийства?
— Да тут таких десятки. Хотя бы Роберт Макконнелл.
— Макконнелл. Ах, да. Он был чьим-то пресс-секретарем. Хотел вместе с ним взойти в Белый Дом.
— Точно. А папашка Марч всеми своими газетами поддержал другого кандидата, что, возможно, склонило чашу весов в его пользу. Боба взяли на прежнее место и задвинули в угол, где он и пребывает по сию пору.
— Боб мог это сделать.
— Убить?
— Злопамятный тип. Убежденный, что с ним поступают не по справедливости. Всегда готовый ударить в ответ, даже если на него и не замахивались.
— Я это заметил.
— Мы займемся и им. А что это за парень, которого помянул в утренней колонке Стюарт Пойнтон?
— Пойнтон кого-то помянул? Портье?
— Я только что получил телекс. Какой-то Джозеф Молинаро.
— Никогда о нем не слышал. Уж не вымышленное ли это имя?
— Сейчас прочту тебе, что пишет Пойнтон: «Расследуя убийство Уолтера Марч, местная полиция объявила, что хотела бы допросить Джозефа Молинаро, двадцати восьми лет, белого. Не известно, находился ли этот Молинаро на месте преступления в понедельник утром. Эндрю Нил, руководитель расследования, не пояснил, чем руководствуется полиция, разыскивая Молинаро». Тебе это что-то говорит, Флетч?
— Конечно. Пойнтон уговорил какого-то бедолагу заняться частным сыском, а добычу приносить хозяину, то есть ему.
— Флетч, сидя здесь, в башне из слоновой кости, которая зовется «Бостон стар»…
— Если это башня из слоновой кости, то я — леденец на палочке.
— Значит, при случае я смогу тебя полизать.
— Хо-хо.
— Мысли мои все время возвращаются к Младшему.
— Ты полагаешь, убийца — он?
— Уолтер Марч младший.
— Я сомневаюсь.
— Всю жизнь под пятой отца…
— Я говорил с ним.
— Под тяжелой пятой.
— У меня не сложилось впечатления, что Младший жаждет встать у руля. По-моему, он боится.
— Боится, что его поймают?
— Пьет по-черному.
— Он давно уже пьет втихую.
— Я сомневаюсь, чтобы он мог решиться.
— Решиться ткнуть отца в спину ножницами?
Флетчу вспомнились резкий выпад рукой в баре, безумный взгляд Младшего в тот самый миг.
— Возможно, ты прав. Но теперь ты, наверное, хочешь услышать имя убийцы? Джек Савдерс хохотнул.
— Нет, благодарю.
— Не хочешь?
— В ту ночь, когда горел Чарльзтаун, ты пришел к выводу, что поджигатель — молодой парень, работавший на бензоколонке на углу Брид — и Экорн-стрит, который закончил смену в шесть вечера.
— И что? Хорошая версия. Подкрепленная логикой.
— Только поджигателем оказался сорокатрехлетний пекарь, которого подвигнул на подвиги Христос.
— Мы все можем ошибаться.
— Давай пока ограничимся списком подозреваемых.
— Мне, во всяком случае, Христос ничего не говорил.
— Если у тебя появится что-то интересное, ты мне позвонишь?
— Обязательно, Джек, обязательно. «Память о совместной работе», она дорогого стоит.
Глава 28
С магнитофонной ленты.
Приемный блок 5
«Люкс З» (Дональд Джиббс и Роберт Энглехардт)
— Снег, чудесный снег, — по голосу Дона Флетч понял, что тот крепко набрался. — Кто бы ожидал найти в Виргинии снег в такое время года?
Ответа Энглехардта Флетч не разобрал.
— Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате». Какое счастье, что он не тает!
Вновь неразборчивое бурчание Энглехардта.
— Но я тоже приготовил тебе сюрприз, мой дорогой начальник. Ты спрашиваешь, какой? Объясняю. Помнишь двух крошек в коктейль-холле Билли-Бобби? Помнится, ты еще назвал их милашками. Так вот, сэр, я взял на себя смелость пригласить их в наш журналистский «люкс». В этот вечер! Этот час! Эту минуту! Вернее, двадцать минут тому назад.
— Ты их пригласил?
— Конечно. А почему бы и нет? Они же журналистки. Развращенные женщины. Можно ли ждать от них чего-то другого?
— Я тоже кое-кого пригласил, — в голосе Энглехардта слышалась осторожность.
— Правда? Так их будет четыре? Четыре голые девицы в одной комнате! И нас двое. Потрясающе.
— Спасателя, — пояснил Энглехардт.
— Спасателя? Какого спасателя? Спасатели тут только мужчины. Других нет.
Энглехардт что-то пробубнил. Джиббс не ответил.
— Что с тобой, Дон? — удивился Энглехардт. — Разве ты против разнообразия?
— О Боже. Две девицы и парень. И мы. Оргия. Потрахаемся всласть. Боб…
— Спокойнее, Джиббс.
— Где бербон? Хочу бербона. А то какое-то странное ощущение в носу.
Звякнул звонок в «люкс».
— Удивительные люди, начальники отделов, — продолжил Джиббс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53