Он попросил принести целую бутылку и побольше льда.После этого наступила тишина. «Почему он нервничает?» — подумал Джонатан. Джонатан стоял возле окна, через которое его увидел Уистер. Очевидно, тот не хотел начинать разговор до тех пор, пока не принесут бутылку. Джонатан услышал, как в дверь осторожно постучали.В номер вошел официант в белой куртке, с подносом в руках и любезной улыбкой на лице. Стивен Уистер щедро разлил виски.— Хотите заработать денег?Джонатан улыбнулся. Он сидел в удобном кресле, держа в руке стакан с огромной порцией виски со льдом.— А кто не хочет?— У меня есть опасная работа — лучше сказать, важная, — за которую я готов хорошо заплатить.Джонатан подумал о наркотиках: наверное, этот человек хочет кое-что переправить или припрятать на время.— Чем вы занимаетесь? — вежливо поинтересовался Джонатан.— У меня разные интересы. Один из них можно назвать так — азартные игры. Вы любите рисковать?— Нет, — улыбнулся Джонатан.— Я тоже. Но не в этом дело.Он поднялся с кровати, на краю которой сидел, и медленно прошелся по комнате.— Я живу в Гамбурге.— И что?— В городской черте азартные игры незаконны, но в частных клубах они в ходу. Не в том, однако, дело, законны они или нет. Мне нужно устранить одного человека, может, двух, а может, придется и украсть кое-что. Итак, я выложил карты на стол.Он серьезно посмотрел на Джонатана; во взгляде его светилась надежда.Значит, надо кого-то убить. Джонатана охватил было страх, но потом он улыбнулся и покачал головой.— Интересно, откуда вы обо мне узнали? Стивен Уистер не улыбался.— Это неважно.Он продолжал ходить взад-вперед по комнате со стаканом в руке, посматривая время от времени своими серыми глазами на Джонатана.— Девяносто шесть тысяч долларов — это вам интересно? Это сорок тысяч фунтов или около четырехсот восьмидесяти тысяч франков — новых франков. За убийство только одного человека, может, двух — там видно будет. Дело верное и надежное, вам опасаться нечего. Джонатан снова покачал головой.— Не знаю, откуда вы взяли, что я… убийца. Вы меня за кого-то другого принимаете.— Нет. Вовсе нет.Уистер столь пристально смотрел на Джонатана, что улыбка сошла с его лица.— Тут какая-то ошибка… Может, скажете, почему вы позвонили именно мне?— Дело в том, что… — Взгляд Уистера стал еще более серьезным. — Вам осталось жить не больше нескольких недель. Вы это знаете. А у вас жена и маленький сын, не так ли? Неужели вы не хотите оставить им кое-что после того, как вас не станет?Джонатан почувствовал, как краска сходит с его лица. Откуда Уистеру все это известно? Потом он понял, что все взаимосвязано, что тот, кто сказал Готье о его скорой смерти, знает этого человека, каким-то образом с ним связан. Джонатан не собирался упоминать Готье. Тот честный человек, а Уистер — проходимец. Джонатану вдруг показалось, что виски не так уж и хорошо на вкус.— Это просто какие-то глупые сплетни… кто-то распустил их недавно…На этот раз головой покачал Уистер.— Это не глупые сплетни. Дело, скорее, в том, что ваш врач не сказал вам всей правды.— А вам известно больше, чем моему врачу? Мой врач мне не лжет. Да, у меня болезнь крови, но… состояние мое сейчас не хуже…Джонатан умолк.— Боюсь, что не смогу вам помочь, мистер Уистер, и это самое главное.Уистер покусывал нижнюю губу, при этом его длинный шрам отвратительно шевелился, точно червяк.Джонатан отвернулся. Может быть, доктор Перье все-таки ему лгал? Джонатан подумал, что надо бы завтра же утром позвонить в парижскую лабораторию и задать несколько вопросов, а то и просто съездить в Париж и потребовать дополнительных разъяснений.— Мистер Треванни, мне жаль, но, скорее всего, именно вы недостаточно осведомлены. До вас же дошло то, что вы называете глупыми сплетнями, и не я принес вам дурные вести. Вы вольны сделать свой выбор, но в нынешних обстоятельствах, как мне кажется, столь значительная цифра звучит весьма неплохо. Вы могли бы бросить работу и наслаждаться жизнью… ну, скажем, отправиться с семьей в кругосветное путешествие, и все равно жене останется…Джонатан ощутил легкую слабость. Он поднялся и глубоко вздохнул. Ощущение слабости прошло, но он остался стоять. Уистер продолжал говорить, однако Джонатан едва его слушал.— …в этом и заключается моя идея. В Гамбурге есть несколько человек, которые внесут свой вклад в сумму девяносто шесть тысяч долларов. Тот — или те, — кого нам нужно убрать с дороги, принадлежат к мафии.Джонатан так и не пришел полностью в себя.— Спасибо, я не убийца. Оставим этот разговор.— Прежде всего нам нужен человек, не связанный ни с кем из нас и не живущий в Гамбурге. Хотя первый мафиозо, рядовой член мафии, должен быть застрелен в Гамбурге. Нам бы хотелось, чтобы полицейские думали, будто две мафиозные группировки в Гамбурге враждуют одна с другой, вот в чем дело. А вообще мы хотим, чтобы полиция выступила на нашей стороне.Он продолжал расхаживать взад-вперед, глядя больше в пол.— Первый мафиозо должен быть застрелен в толпе, в метро, которое у нас называется у-баном U-Bahn, сокр. от Untergrundbahn — букв, подземная дорога (нем.).

. Револьвер тут же выбрасывается, и… стрелявший смешивается с толпой и исчезает. Револьвер итальянский, отпечатков пальцев нет. Значит, нет и улик.Он опустил руки, словно дирижер, закончивший дирижировать.Джонатан почувствовал, что ему нужно передохнуть хотя бы немного, и снова опустился в кресло.— Извините, нет.Как только силы вернутся к нему, он встанет и уйдет.— Завтра я здесь весь день и, вероятно, пробуду до воскресенья. Подумайте о моем предложении, прошу вас. Еще виски? Оно вас взбодрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14