»
При Сталине выступление Рютина изображалось как контрреволюционная вылазка, по мере же «развенчания» Сталина Рютин обрел ореол отважного борца за правду. Очевидно, что обе характеристики не учитывали того обстоятельства, что до утраты своего властного положения Рютин был рьяным защитником сталинского курса, а не контрреволюционером и стал говорить горькую правду о теневых сторонах этого курса лишь после исключения из партии. Хотя в критических выступлениях Рютина против Сталина и его политики, как и ряда деятелей партии, сохранявших высокое положение, было немало справедливого, их нельзя было воспринимать в отрыве от борьбы за власть, которая не прекращается в любой властной структуре любой страны мира.
Воззрения, схожие с теми, что популяризировали Рютин и члены его подпольной организации, разделялись и на более высоком уровне. Бунтарские настроения против верховного руководителя всегда обостряются в периоды кризисов государственной политики. В1932 году ряд видных советских деятелей – секретарь ЦК ВКП(б) и член коллегии ВСНХ СССР А.П. Смирнов, нарком снабжения СССР Н.Б. Эйсмонт, нарком внутренних дел РСФСР В.Н. Толмачев – были уличены втом, что обсуждали возможность отстранения Сталина и его ближайших соратников от руководства страной.
Еще ранее в высших кругах страны распространялась записка, в которой содержалась критика политики Сталина. Ее авторами были кандидат в члены Политбюро, председатель Совнаркома РСФСР С. И. Сырцов и первый секретарь Закавказского крайком партии В. В. Ломинадзе. И. Дейчер утверждал, что Сырцов и Ломинадзе настаивали на отстранении Сталина от власти. Очевидно, что в случае своей победы над Сталиным Сырцов и Ломинадзе, а также Эйсмонт, Толмачев и Смирнов постарались бы отстранить от власти и многих других людей, и прежде всего наиболее верных сторонников Сталина, таких как Молотов, Каганович, Ворошилов.
В то же время не исключено, что эти люди могли рассчитывать на поддержку некоторых членов или кандидатов в члены Политбюро. Перевод Я.Э. Рудзутака в 1934 году из членов в кандидаты косвенно свидетельствовал о недовольстве им Сталиным и его сторонниками в Политбюро. Возможно, подобные настроения разделяли и другие члены Политбюро. Известно, например, что Г.К. Орджоникидзе защищал В. В. Ломинадзе и критиковал В.М. Молотова, возлагая на председателя Совнаркома вину за провал выполнения пятилетнего плана.
Теперь, когда открытые дискуссии в партии после разгрома оппозиций закончились, поиск альтернатив принятому курсу зачастую превращался в дворцовую интригу с закулисными фрондерскими сговорами и тайными записками, распространявшимися среди ограниченного числа лиц. Любое выступление против сталинской политики стало расцениваться как мятеж, а потому члены подобной фронды подлежали наказанию. Смирнов, Эйсмонт, Толмачев, Сырцов и Ломинадзе были сняты с высоких постов, а Эйсмонт и Толмачев были к тому же исключены из партии. Они вместе с Рютиным и его сторонниками в течение нескольких месяцев упоминались в партийной печати как носители идеологической скверны, наряду с вождями оппозиции, разбитой в 1920-х годах. В день открытия XVII съезда партии «Правда» писала: «В жесточайших боях с троцкистами и их оруженосцами – Каменевым, Зиновьевым, с правой оппозицией, возглавлявшейся Бухариным, Рыковым и Томским, с право-«левацким» блоком Сырцова – Ломинадзе, с контрреволюционными последышами оппозиций – Углановыми, Марецкими, Слепковыми, Рютиными, Эйсмонтами, Смирновыми – партия выковала ленинское единство воли и действий».
Между тем за каждым видным фрондером в высших эшелонах власти стояла группа его помощников, которые рассчитывали на значительное улучшение своего положения в случае успеха его дела. Группировки, сложившиеся в ходе внутренних склок в борьбе за власть, подобные тем, что Сталин описал в своем докладе XII съезду партии, существовали в самых различных звеньях партийного и государственного аппарата. Борьба за власть против руководителей ведомств и местных партийных органов нередко обретала форму протеста против политики Сталина, Молотова, Ворошилова или других руководителей высшего и среднего звена, являвшихся сторонниками Сталина. Идейному оформлению борьбы за власть способствовала зарубежная деятельность Троцкого, не оставившего надежд на триумфальное возвращение в СССР.
Сталину сообщали, что Троцкий развил кипучую деятельность по организации в СССР троцкистского подполья, вовлечению в него всех недовольных правительством. С июля 1929 года за рубежом стал издаваться «Бюллетень оппозиции» Троцкого. По словам И. Дейчера, «Члены партии, возвращавшиеся из загранкомандировок, особенно сотрудники посольств, контрабандой провозили «Бюллетень» и распространяли его среди друзей».
Это свидетельствовало о том, что идеи Троцкого находили отклик, или, по крайней мере, вызывали большой интерес в правящих кругах СССР.
Как отмечал И. Дейчер, «убежденные троцкисты, поддерживавшие переписку со своими лидерами из тюрем и исправительных колоний, направляли ему (Троцкому. – Прим. авт.) коллективные поздравления по случаю годовщин Октября и Первого мая; их имена появлялись под статьями и «тезисами» в «Бюллетене оппозиции». В одном из «Бюллетеней» в 1932 году было опубликовано анонимное письмо из СССР (его автором был троцкист И.Н. Смирнов, работавший директором Горьковского автозавода), в котором говорилось: «В виду неспособности нынешнего руководства найти выход из нынешнего экономического и политического тупика, растет убеждение в необходимости сменить партийное руководство».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40