Ребекке он очень не нравился. Клэй в отличие от Фаллона всегда вел себя любезно с дамами. И Хелена Гарсон, и Бланш фон Диман боготворили его. По правде говоря, в лагере одна только Ребекка не считала, что на Клэе Фрезере свет сошелся клином. Но рядом с Джейком Фаллоном она всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Он презирая женщин и не скрывал этого, хотя каждую раздевал глазами.
Когда коротышка, пыхтя, ушел прочь, разговоры иссякли и все рано разошлись по фургонам. Впервые с той ночи, когда Клэй поцеловал ее, Ребекка осталась с ним наедине.
Повисло неловкое молчание. Ей никак не удавалось сосредоточиться на поваренной книге, да и он явно держал роман в руках только для вида. Часто, поднимая глаза, Ребекка встречалась с Клэем взглядом.
– Как думаешь, могли бы мы сыграть в нарды не препираясь? – спросила она наконец.
Клэй захлопнул книгу.
– Думаю, мы можем попробовать.
Ребекка вытащила доску и коробочку с фишками и костями.
– Надеюсь, Клэй, ты умеешь проигрывать, потому что я собираюсь оставить тебя без штанов, – поддела она его.
– Интересно ты подбираешь выражения, Ребекка. Зачем это я тебе без штанов?
– Это просто поговорка такая, – вспыхнула Ребекка.
– Ой, правда? Что ж, перспектива остаться без штанов в твоем обществе привлекает меня все больше.
– Готовься к худшему, Клэй. Я мастер в этой игре.
– Время покажет, Бекки.
Она удивленно подняла брови. Он редко называл ее по имени, еще реже – именем уменьшительным. Она встретилась с ним взглядом и заметила, насколько красивые у него глаза, когда он не хмурится. Темно-карие, с огоньком, теплые, опасно притягательные. Она еще не забыла трепет, рожденный его поцелуями, и, кажется, он не забыл тоже.
Его веселые шутки и ироничные комментарии заставляли ее то и дело смеяться и хихикать. Очень скоро Ребекка узнала, что он умеет с достоинством проигрывать, а уж если выигрывает – дразнит напропалую. Оба они с удовольствием вели сражение не на словах, а на доске для игры. Победителя так и не выявили.
Этой ночью Ребекка лежала и любовалась звездами. Она привыкла спать под открытым небом, а не в душном фургоне – если, конечно, не было дождя. Звезды казались такими близкими: протяни руку – и достанешь.
– Клэй, сколько нам еще до форта Ларами?
– Может, еще пара недель. – Он улегся в нескольких ярдах от нее.
– И половина пути будет пройдена?
– Скотти говорит, что где-то так, – сонно пробормотал Клэй. – Спокойной ночи, Бекки.
– Спокойной ночи, – ответила она и закрыла глаза. Подумать только, они впервые сказали друг другу эти простые слова.
Утесы постепенно стали выше, ландшафт – грубее, но путь еще давался легко. Они шли по южному берегу Платта и достигли Саут-Форка, где река разделялась на два рукава: один бежал в Колорадо, на Юг, другой – в Вайоминг, на Север. Следующим утром собирались переправиться обратно на северный берег.
Ребекка и Генриетта сидели рядышком и слушали мужчин, которые развлекали их песнями. Томас Дэвис тоже пел. Приятным тенором он завел известную балладу «Шенандоа». Слова ее могли тронуть сердце любого.
Шенандоа, я так тоскую по тебе.
Ты вдаль несешь свои струи.
Шенандоа, тебя я не предам.
Пусть мы и далеко сейчас,
За необъятной Миссури.
Ребекка бросила взгляд на Клэя и Гарта, и сердце ее сжалось от сочувствия. На лицах их отражались боль и тоска по родине.
– Эй, а другого чего-нибудь ты не знаешь? – выкрикнул Джейк Фаллон. – Я уже наслушался этих южных пебен, хватит с меня. Ты знаешь «Маршируя через Джорджию», а, парень?
– Нет, мистер Фаллон. – Томас покачал головой.
– А должен был бы: мы, янки, часто пели ее, когда надирали вам задницы и шли через проклятый Юг. А как насчет «Сбор у знамени»? Спой-ка ее, парень. – И Фаллон запел: – Союз непобедим! Ура, бойцы, ура!.. – Он запнулся, так как никто не подпел ему. Фаллон зло оскалился, вытащил из ножен меч и, обратив его острие на Томаса, приказал: – Ты меня слышал? Ну-ка пой, поганец.
– А мне нравилась та песня, которую он пел, Фаллон.
Ребекка обернулась на голос Клэя. Этта ахнула и схватила Ребекку за руку.
– Ой-ой-ой, Бекки. Кажется, грядут неприятности, – прошептала она.
Фаллон теперь угрожал мечом Клэю:
– Может, ты сам желаешь спеть то, что я хочу послушать, Фрезер?
Гарт встал рядом с Клэем:
– Брат всего лишь сказал, что ему нравилась песня, которую не допел парнишка. И мне тоже.
– Не вмешивайся, Гарт, – предупредил Клэй. – Я сам разберусь с этим мерзавцем.
Фаллон хмыкнул:
– Я на войне покрошил достаточно таких, как вы. Одним больше, одним меньше – какая разница?
– Наверное, они не вовремя поворачивались к тебе спиной, Фаллон, – предположил Гарт.
В черных глазах Фаллона вспыхнула ярость.
– Я намотаю твои кишки на этот меч, Фрезер.
– Фаллон, немедленно спрячь оружие, – потребовал суровый голос. Все взгляды обратились к Майку Скотту, который подъехал вместе с несколькими всадниками с ружьями наготове.
Фаллон бросил еще один взгляд на Гарта и убрал саблю в ножны.
– Да ничего бы я им не сделал, – проворчал он.
– А вот это верно, – заметил Клэй.
– Клэй, что тут произошло?
– Не сошлись во мнениях насчет песен, Скотти.
– Я еще в Индепенденсе говорил, что война закончилась. Фаллон, если ты еще раз обнажишь меч против кого-то из наших, я тебя выгоню. А теперь убирайся в свой фургон. – Он повернулся к Ребекке и Генриетте: – Мои извинения, леди. – Строго посмотрел на Клэя и Гарта: – Надеюсь, вы, ребята, не станете ввязываться в неприятности?
Скотт и его свита уехали.
Веселиться уже никому не хотелось, так что все разошлись по фургонам и легли спать.
Ребекка слишком разнервничалась из-за этой сцены с Фаллоном и теперь ворочалась с боку на бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75