Она сдалась:
– Ну, что такое?
– Несколько фургонов поворачивают обратно. Я думаю, тебе стоит присоединиться к ним.
– Не сомневаюсь, что тебе не терпится от меня отделаться.
– Черт подери, Бекки, ты же слышала, что сказал Скотти. Впереди – самое трудное.
– Гарсоны и фон Диманы тоже уезжают?
– Гарсоны – определенно нет. Фон Диманы еще думают. Отто беспокоится о здоровье Бланш. Он хочет отвезти ее туда, где она будет под присмотром врачей. Послушай, Ребекка, мне бы очень не хотелось, чтобы твой великолепный белокурый скальп украсил жилище какого-нибудь индейца. Я пекусь о твоем благополучии.
– А вы с Гартом? Что вы думаете о том, чтобы повернуть назад?
– Мы здесь, чтобы найти сестру. Мы не повернем обратно, пока этого не сделаем.
– Меня тоже привела сюда цель, Клэй. Новые начинания – это всегда риск, но я хочу попробовать.
– Если ты подождешь несколько лет, рисковать не придется. Когда-нибудь здесь проложат железную дорогу и возведут мосты через реки.
– Знаешь, Клэй, я всю жизнь сидела и ждала, когда наступит это «когда-нибудь», но всегда оно было далеко. Однако я все время верила, что оно придет – завтра, через неделю, через месяц, через год. Если я сдамся сейчас, я откажусь от мечты, которая поддерживала меня многие годы, от мечты, которая завела меня так далеко.
– Ладно, Бекки. – Клэй вздохнул. – С Божьей помощью ты доживешь до того дня, когда эта мечта осуществится. Пойду скажу остальным, что ты едешь дальше.
Известие о резне встревожило всех. Четырнадцать фургонов решили дальше не ехать, и среди них – фон Диманы. Клэй купил у них корову, несколько кур и часть припасов. Когда настала очередь Ребекки переправляться, она слезно попрощалась с Бланш и Отто. Она дала им адрес своего брата и обещала написать, как только доберется до Сакраменто. Вытирая слезы, Ребекка взобралась на козлы рядом с Клэем и помахала на прощание рукой пожилой паре.
Когда они благополучно добрались до другого берега, Клэй ушел помогать на переправу, а Ребекка взялась раскладывать на просушку промокшие вещи. Переставлять и перетряхивать все было утомительно, но по крайней мере ей не приходилось думать о печальных событиях сегодняшнего дня.
Вечером в лагере стояла тишина, все жались к своим фургонам. Клэю выпало стоять на страже с десяти до полуночи. Гарт и Майк Скотт не показывались. Ребекка задень измоталась до невозможности, но заснуть до возвращения Клэя ей так и не удалось.
– Все спокойно? – спросила она, когда он расстелил на траве свою постель.
– Да, не волнуйся, Бекки. В поезде еще пятьдесят фургонов, индейцы не осмелятся напасть. Это будет для них равносильно самоубийству.
– И все-таки мистер Скотт удвоил стражу, – заметила она, перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Может, индейцы и не станут атаковать поезд «в лоб» – но что мешает им подкрасться в ночи и перебить часовых или забраться в фургоны и… Она сглотнула, потом встала и передвинула свою постель поближе к Клэю.
Спала она беспокойно, то проваливаясь в сон, то подскакивая от малейшего шороха. Утром ее разбудило кудахтанье кур. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что эти необычные звуки раздаются из ее фургона. Потом она вспомнила, что фон Диманы больше не с ними.
Клэй, взъерошенный и злой, сидел на своей постели.
– Надеюсь, ты умеешь готовить курятину, – хриплым со сна голосом проворчал он, – потому что я намерен свернуть шеи этим мерзавкам.
Ребекка встала и пошла к фургону, туда, где сбоку была привязана птичья клеть.
– Ага! – Она сунула руку внутрь и вытащила два яйца. – Не слушайте его, дамы, – заворковала она, обращаясь к курам. – Он не понимает, как сильно вам пришлось потрудиться, чтобы он мог позавтракать яичницей.
– Полагаю, ты и им, как мулам, дашь громкие имена?
– Ну конечно. Какой твой любимый женский персонаж у Шекспира?
– Леди Макбет. Такая же сумасшедшая, как и все вы. – Он удалился в кусты на поиски уединения.
Когда Клэй вернулся, Ребекка оделась, разложила костер и взялась раскатывать тесто для печенья. Скотт сказал, что они задержатся здесь на день, чтобы почистить фургоны и просушить пожитки, и Ребекка строила грандиозные планы насчет стирки и яблочного пирога.
– Ты сегодня не стоишь на часах? – спросила она, когда после завтрака Клэй принялся чистить ружье.
– Только после шести. А что?
– Ты не против подоить Клементину?
– Ты назвала корову Клементиной?
– Это не я, это фон Диманы. Так ты не против, или как?
– Я против, но я подою, если уж ты просишь.
– Ну… это… хм… – Она видела, что он в дурном расположении духа, и уже жалела, что заговорила об этом.
– Что еще, Ребекка?
– Ничего, не обращай внимания, я попрошу Гарта.
Клэй глубоко вздохнул и сердито на нее посмотрел.
– Гарт, – сказал он, – уехал вперед вместе с Ястребом и вернется не раньше чем через пару дней. Чего ты хотела?
– Я подумала, что ты, может быть, покажешь мне, как доить.
– Ты никогда не доила корову?!
Его укоризненные взгляды Ребекка ненавидела так же сильно, как и злобные.
– Да, я никогда не доила корову, не кормила кур и не ездила на лошади, – выпалила она. – Я родилась и выросла в городе, сэр, и у меня не было возможности научиться!
Клэй хмыкнул:
– Можешь добавить сюда же неумение плавать и стрелять из ружья. Для чего тогда тебе корова?
– Это ты решил купить корову! – Она бросила его грязные носки в таз с мыльной водой и принялась ожесточенно тереть их о стиральную доску.
– Я купил корову потому, что подумал, что тебе захочется молока и масла. Ты вообще что-нибудь умеешь делать?
Вот, значит, как! А она только что накормила этого неблагодарного болвана восхитительно вкусным завтраком из яичницы, бекона, жареной картошки, горячего печеньям кофе…
Он об этом подумал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75