- Лихорадка? - Она с трудом выговорила страшное слово.
- Да, мэм. Майор тяжело болен.
Невидящим взором Сара смотрела на военного священника, читающего молитву над могилой Магдалины, и глубоко вдыхала аромат цветов иланг-иланг, которыми был усыпан деревянный гроб. Умер Роберт. Потом Магдалина. Теперь Мархем лежит на смертном одре. В этом она была уверена.
Она вспомнила свою странную свадьбу, Роберта и то, что случилось потом. Опять услышала слова военного врача:
«Мне очень жаль, миссис Зумвальт, но ничего сделать нельзя. Он вряд ли доживет до утра».
- Нет! - сорвалось с губ Сары совершенно неожиданно для нее самой.
Все головы повернулись в ее сторону. Сара крепко сомкнула губы. Сразу после похорон она потребует, чтобы Бонг отвел ее в лазарет.
Сара слушала слова молитвы и думала, что она могла спасти Роберта, но даже и не попыталась. Мало того, она почувствовала облегчение после того, как Роберта не стало. Как она могла радоваться смерти своего мужа? Она виновата, виновата в том, что ничем не помогла Роберту. Может быть, теперь ей удастся спасти Мархема? Она не может, не имеет права позволить ему умереть. Ведь она любит его.
Четверо солдат из подразделения Бонга стали опускать гроб в могилу. Священник осенил его крестом, поклонился, бросил в могилу горсть земли и вопросительно посмотрел на Сару.
- Что я должна делать, Бонг?
- Бросить в могилу горсть земли.
- Но я думала, что это положено делать только родственникам... Хотя мы теперь, наверное, единственные члены семьи Магдалины, раз здесь нет Сонни. Ты тоже должен бросить землю, Бонг. - Сара набрала в руку немного грязно-серого песка и бросила на гроб. - Прощай, Магдалина, - прошептала она.
Бонг сделал то же самое, губы его шевелились. Сара поняла, что он прощается с женой.
Все отошли в сторону, солдаты начали засыпать могилу. Жители Сан-Мигеля, кланяясь Саре и Бонгу, потянулись с кладбища.
Сара дотронулась до плеча Бонга:
- Наверное, ты хочешь побыть здесь один?
- Нет, мэм. Ее больше нет. Я знаю, что Магдалина ушла.
- Может быть, тогда ты проводишь меня в лазарет, Бонг? Я хочу видеть майора.
- Вход в лазарет разрешен только военнослужащим, мэм.
- Плевать я хотела на дурацкие армейские правила. Веди меня туда сейчас же.
Бонг посмотрел на Лус:
- Лучше, если ты проводишь мэм в лазарет, Лус. Майор убьет меня, если я это сделаю.
- Конечно. Я не боюсь. Я провожу ее.
- Поспешим же.
Сара была в нетерпении. Ей хотелось бежать, бежать изо всех сил, как она бегала в детстве. Но теперь она взрослая и должна соблюдать правила приличия. Учительнице не полагается бегать по улицам. Но она может хотя бы быстро идти. И ее раздражало, что Лус не торопится.
- Не спешите так, мэм, - улыбнулась Лус. - Я теперь такая толстая, что не могу быстро ходить. - Она похлопала себя по животу. - Ребенок родится раньше срока, если его мать будет так бегать.
Саре стало стыдно. Она не имеет права торопить маленькую служанку.
- Да и зачем спешить, - продолжала Лус, когда Сара замедлила шаг, - майор никуда не уйдет.
О Боже. Он так тяжело болен. И все знают, что он скоро умрет. Но никто не говорит ей об этом. Они ведь не знают о ее отношениях с Мархемом, поэтому и не сочли нужным поставить ее в известность.
Саре показалось, что они идут уже целую вечность, когда, наконец, показался деревянный сарай, где располагался лазарет, Лус показала ей, куда идти, и Сара, стремительно преодолев оставшееся расстояние, толкнула дверь и вошла в квадратную комнату с тремя койками вдоль южной стены. Занята была только средняя койка, остальные пустовали. В комнате стоял сильный запах антисептика.
- Где врач? - спросила Сара у подошедшей Лус.
- Я не знаю, мэм.
- Приведи его сюда, Лус.
Сара откинула от лица черную мантилью, закатала рукава серого платья и наклонилась над узкой кроватью.
- Мархем, Мархем. Майор Нэш. Ты слышишь меня? - кричала она ему в ухо, стараясь вытащить его из забытья.
Он открыл глаза:
- Сара, если кто-то не слышит твоего голоса, он либо глух, либо мертв. Что ты здесь делаешь?
- Я пришла, чтобы помочь тебе выздороветь.
- Сомневаюсь, что это возможно. Лихорадка...
- Не сомневайся. Мы одолеем ее вместе. - Слезы брызнули из ее глаз и закапали на его лицо. - Мархем, помогая себе выздороветь, ты помогаешь и мне. - Она замахала руками и, захлебываясь слезами, проговорила: - Я не могу позволить тебе умереть. Если ты умрешь, я тоже умру.
- Успокойся, дорогая. Лихорадка...
- Не сдавайся, Мархем. Борись. Лус пошла за врачом. А я сейчас принесу воды и буду обтирать тебя. - Сара схватила стоящее на скамейке возле двери ведро с водой и вернулась к койке, - Так мама в Айове боролась с жаром. - Метнулась в другой конец комнаты, сдернула с гвоздя полотенце. - Это должно помочь.
- Сара, тебе нельзя здесь находиться. Это запрещено. - Мархем попробовал сесть, но она не дала ему этого сделать.
- Неужели ты думаешь, что я буду соблюдать эти идиотские правила, когда тебе нужна помощь. - Щеки девушки запылали от возмущения.
Она знала, что он пытается бодриться, чтобы не пугать ее.
Сара окунула полотенце в ведро с водой. Со слабой улыбкой Мархем позволил ей расстегнуть рубашку и обтереть его прохладным полотенцем.
Но лучше ему не стало. Сара вслух молила Бога о его выздоровлении, и Мархем, глядя на ее серьезное, испуганное лицо, старался удержать ироническую улыбку. Он мог поспорить, что ей никто не рассказывал о застарелой лихорадке, которую он подхватил на Кубе и которая его периодически мучила. Вдруг до него дошло. Она думает, что у него холера! Вот почему такая паника. Но все же ему было приятно, когда она касалась его груди влажным полотенцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81