Было ощущение, будто он заполнил собой весь сад. И она вспомнила о встрече с ним Марии в замке Гизнес. Ее неприязнь к нему вернулась, хотя она и понимала, что было бы глупо ее показывать. Поэтому Анна притворилась, будто не узнала его и продолжала срезать розы.Генрих был уже почти рядом с ней. Она повернула голову, сделала удивленное лицо и поклонилась ему так, как поклонилась бы любому из друзей своего отца.– Добрый день, – приветствовала она его.Король был удивлен ее поведением. Потом усмехнулся. Она не знает, кто я такой! – подумал он, восхищенно разглядывая девушку.Простое платье было ей к лицу. Оно такое милое и идет ей куда больше тех громоздких нарядов, которые носят его леди при дворе. Ее прекрасные волосы рассыпались по плечам, накрыли их точно черной шелковой пелериной. Он смотрел на Анну и думал о том, что никогда ни одна красавица не вызывала в нем таких волнующих ощущений.Она отвернулась и срезала розу.– Отец говорил, что к нам должен заехать король. Полагаю, вы один из джентльменов его свиты?Генриху всегда нравились маскарады. Он обожал появляться инкогнито на балу или банкете, болтать со своими подданными, а потом в определенный момент делать сенсационное заявление: «Я король!» Что может быть прекраснее такой увлекательной игры в розарии в летний полдень с одной из красивейших его подданных!Он сделал шаг в ее сторону.– Если бы я знал, что встречусь с такой красавицей, я поспешил бы прибыть сюда раньше, даже если бы мне пришлось загнать мою лошадь.– Разве ваша задача заключается не в том, чтобы заботиться об удовольствиях короля?– О, это да! – Он ударил ладонью по ноге. – Именно это я и должен делать.Анна, уже достаточно искушенная в кокетстве, теперь обратилась к этому оружию намеренно, стараясь таким образом заглушить свою неприязнь к любовнику ее сестры. Эта неприязнь вот-вот могла вырваться наружу. Пусть он подойдет к ней еще ближе, и тогда она остановит его своим холодным взглядом.Она срезала розу и протянула ему.– Возьмите, если хотите.– С удовольствием, – ответил он. – Буду хранить ее вечно.– Да что вы? – сказала она презрительно. – Обычная галантность придворного!– А вы не любите галантных придворных?Она окинула насмешливым взглядом его крупную, украшенную драгоценностями фигуру.– Они кажутся мне довольно вульгарными по сравнению с французскими придворными.– А вы недавно из Франции?– Совершенно верно. Меня решили выдать замуж за моего кузена.– Я бы мечтал быть вашим кузеном! Скажите… – Он подошел к ней еще ближе. Какая у нее гладкая кожа, какие шелковистые ресницы! А как гордо она держит голову на своей очаровательной шейке! – А это мое замечание не слишком вульгарно?О Боже! – Улыбка осветила ее лицо, белые зубки блеснули на солнце. – Как вы не понимаете? В вашем замечании нет ничего неожиданного. Я знала, вы сейчас скажете именно это.Несмотря на то, что Генрих пребывал в состоянии некоторого замешательства, ему это нравилось. Девушка была веселой и остроумной. Ему это даже очень нравилось. Она действовала на него, как бокал шампанского. Могу поклясться, подумал он, что никогда не видел такой очаровательной куколки! А как она держится! Как будто она королева, а я ее подданный!Анна сказала:– Вам не кажется, что сад у нас очень красивый? Я думаю, что это самое прекрасное место в Хивере.Они обошли сад. Она показала ему цветы, сорвала ветку лаванды, понюхала ее, потом оторвала цветок и растерла в пальцах, распространяя вокруг себя великолепный аромат.– Вы сказали, что только недавно приехали из Франции, были при дворе. Вам там нравилось? – спросил Генрих.– Да. Там было хорошо.– И вам не хотелось возвращаться?– Пожалуй, нет. Я так долго прожила там, что Франция стала для меня родным домом.– Мне неприятно это слышать.Она пожала плечами.– Говорят, я одновременно француженка и англичанка.– Французы, – сказал он уверенно, и лицо его вдруг стало почти таким же красным, как и его одежды, – это банда вероломных мошенников.– Сэр! – воскликнула она возмущенно, подобрала свои юбки и, отойдя от него, села на деревянную скамью у пруда. Она окинула его холодным взглядом, когда он поспешил присоединиться к ней.– Ну, довольно! – сказал он, полагая, что хватит играть. Он сел рядом с ней, очень близко, и она отодвинулась.– Вероломные! – медленно произнеся она. – Мошенники! И вы сказали это несмотря на то, что я наполовину француженка и вы об этом знали!– О! Эти слова не относятся к вам. У вас лицо ангела! Она поднялась на ноги, как бы не доверяя ему, присела на траву у пруда и стала рассматривать свое отражение в воде, – очаровательный Нарцисс в образе женщины, с волосами, спускающимися почти до самой воды.– Нет! – сказала она властно, когда он попытался встать. – Оставайтесь там, где сидите. Может быть, я еще соизволю поговорить с вами.Он не узнавал себя. Пошутили – и хватит. Пора объясниться, заставить ее встать на колени и просить прощения. Он тогда поднял бы ее с колен и сказал: «Мы не можем простить проявление неуважения к суверену. Мы требуем в наказание за ваши грехи поцелуя!» Но он не был уверен в себе. В этой девушке было что-то такое, чего он до сих пор никогда не встречал у женщин. Она могла бы отказать ему, королю, в поцелуе. Нет, нет! Будем продолжать эту игру.Она сказала:– Французы – интересный народ. Мне везло с ними. Во Франции я сдружилась с герцогиней Алансонской. И я была счастлива иметь такого друга.– Я слышал о ней разные байки.– Да, она знаменита. Скажите, вы читали Боккаччо?Король наклонился к ней. Читал ли он Боккаччо? Да, читал.И то, что написал этот парень, ему очень понравилось.– А вы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180