..
Они, конечно, противостоят этому, - сказала она, теперь начиная понимать,
что в его голосе слышится страх, который против ее воли стал передаваться
ей.
- Когда песчаная форель погибает, то же самое происходит с планетой,
- сказал он. - В этом случае надо предупреждать.
- Это значит, что спайса больше нет, - сказала она.
Слова всего лишь касались верхних точек системы опасности, которую
они оба видели: она нависла над вторжениями людей в древние
взаимоотношения Дюны.
- Это то, о чем знает Алия, - сказал он. - Вот почему она
злорадствует.
- Как ты можешь быть в этом уверен?
- Я уверен.
Теперь Ганима точно знала, что тревожило его, и она чувствовала, что
это знание приводит ее в уныние.
- Племя не поверит нам, если она будет это отрицать, - сказал он.
Его утверждение затрагивало основную проблему их существования:
неужели Свободные ждали какой-то мудрости от девятилетних детей? Алия
играла на этом.
- Мы должны убедить Стилгара, - сказала Ганима.
Как по команде, они одновременно повернули головы и уставились на
залитую лунным светом пустыню. Теперь это место было совершенно другим,
оно изменилось, за каких-то несколько мгновений их осведомленности.
Взаимодействие людей с окружающей средой никогда не представлялось им
таким ясным. Они чувствовали себя неотъемлемой частью динамической
системы, существующей в строго сбалансированном порядке. Новый взгляд на
эти вещи постепенно менял их сознание, которое формировалось у них в
результате наблюдений. Как говорил Льет-Кайнз, Вселенная была местом
постоянной беседы между живыми существами, населяющими ее. Гаплоидная
песчаная форель говорила с ними, как с человеческими существами.
- Племя должно понять, какая угроза нависла над водой, - сказал Лито.
- Но эта угроза нависла не только над водой. Это... - она замолчала,
понимая глубину смысла его слов. Вода была символом основной силы на
Арракисе.
По своей сути Свободные оставались специально приспособленными
животными, оставшимися в живых обитателями пустыни, главными
исследователями в условиях стресса.
И когда воды стало в изобилии, в них произошли странные
преобразования, хотя они понимали то, что необходимо в первую очередь.
- Ты имеешь в виду угрозу мощи, - поправила она его.
- Конечно.
- Но неужели они поверят нам?
- Когда они увидят, что происходит, когда они увидят, что нарушен
баланс.
- Баланс, - сказала она, и повторила слова отца, которые он произнес
очень давно: - Вот это отличает людей от толпы.
Ее слова пробудили в нем отца, и он сказал:
- Экономика против красоты - история, которая более древняя, чем
Шеба. - Он вздохнул и через плечо посмотрел на нее.
- Я чувствую, что у меня появляется дар предвидения, Гани.
Краткий стон вырвался из ее уст.
Он сказал:
- Когда Стилгар сказал нам, что наша бабушка прибудет позже, я уже
знал об этом. Теперь другие видения вызывают подозрение.
- Лито... - она покачала головой, ее глаза увлажнились. - Это
когда-то случилось и с нашим отцом. Не думаешь ли ты, что это может
быть...
- Я видел себя облаченным в броню, пересекающим дюны, - сказал он. -
Я был у Джакуруту.
- Джаку... - она прокашлялась. - Это допотопная легенда!
- Это реальное место, Гани! Я должен найти человека, которого
называют Проповедником. Я должен найти и расспросить его.
- Ты думаешь, он... наш отец?
- Спроси об этом себя.
- Похоже, что это в самом деле он, - согласилась она, - но...
- Мне совсем не по душе то, что я знаю, что я сделаю, - сказал он. -
Первый раз в жизни я понимаю своего отца.
Она почувствовала, что совершенно не занимает его мысли, и сказала:
- Проповедник, скорее всего, все-таки старый миф, мистика.
- Я молю, чтобы это так и было, - прошептал он. - О, как я хочу,
чтобы это было так!
Он рванулся вперед, вскочил на ноги. Бализет загудел в его руке,
когда он дернулся. "Было бы там, чтобы он был Габриэлем без рога!" Он
молча уставился на залитую лунным светом пустыню.
Она повернулась, чтобы посмотреть в ту сторону, куда смотрел он, и
увидела сначала фосфоресцирующий свет гниющих растений на краю насаждений
съетча, затем незаметный переход этих красок в линии дюн. Там было
оживленное место. Даже когда пустыня спала, что-то в ней оставалось
бодрствующим. Она чувствовала это бодрствование, она слышала, как внизу
животные пили воду из канала. Откровения, которые ступили на Лито,
преобразовали ночь: это был момент жизни, время, когда раскрывается
порядок внутри непрекращающегося изменения мгновений, когда ощущается это
долгое движение из их земного прошлого, все это собралось в ее
воспоминаниях.
- Почему Джакуруту? - спросила она, и спокойствие ее тона нарушило
его задумчивость.
- Почему... Я не знаю. Когда Стилгар в первый раз рассказал нам, как
они там убивали людей и ставили табу на это место, я подумал... о том, о
чем ты подумала. Но опасность исходит теперь оттуда... Проповедник.
Она ничего не отвечала, ни требовала от него, чтобы он поделился с
ней своими мыслями, и она знала, как много это говорило ему о ее страхе.
Этот путь вел к Мерзости и они оба это знали. Невысказанные слова повисли
в воздухе между ними, когда он повернулся и пошел через скалы ко входу в
съетч.
Мерзость.

7
Вселенная принадлежит Богу. Это одна вещь, т.е.
целостность, на фоне которой можно распознать все
отдельные вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26