Если бы он не заговорил, вопрос о коммандере, вполне вероятно, как-то по-тихому, под столом, был улажен самим Скарагоглу. Теперь же Греттирсон выставил себя человеком неблагодарным и, возможно, даже неуравновешенным. И все же так просто это дело он оставить не мог.
— Я хотел сказать, что считаю его человеком без тормозов, а следовательно, потенциально опасным.
Неспешно подаваясь вперед и складывая руки на столе, Скарагоглу подметил, что никто из остальных офицеров, похоже, не торопился вставать на чью-либо сторону.
— Ну-у, — медленно протянул генерал, — просто он еще молод и полон новаторских идей…
— Новаторских идей! Не имея подготовки в ни в одном из аспектов дипломатии, этот человек взялся представлять Содружество перед целым сообществом чужаков. Есть специальные правила поведения в ситуации первого контакта, а коммандер сам признался, что даже представления о них не имел! — Греттирсон откинулся на спинку кресла, упираясь взглядом в темные глаза Скарагоглу. — Даже представления не имел, — повторил он. — Это просто счастливая случайность, что он не испортил отношений с этими новыми повианами.
— Прошу прощения, адмирал, — вмешалась вице-адмирал Пола Андерсон, — но коммандер не только не испортил с ними отношений, но повел повиан в бой в качестве союзников. Уговорил их вступить в войну с представителями их собственного вида. Могу добавить, в войну, которой они с легкостью могли избежать. Едва ли мы можем игнорировать этот вклад только потому, что коммандер не знал правил первого контакта. Если мы сейчас устроим в Космическом Отряде экзамен по этим правилам, не сомневаюсь, что все офицеры дружно его завалят. — Она рассудительно развела руками. — В конце концов, кто из нас всерьез ожидает найти новый разумный вид?
— Только не я, — поддержал ее контр-адмирал Бертуччи.
Остальные офицеры хранили молчание. Они наблюдали за Греттирсоном и Скарагоглу, ожидая очередного хода. Молчание затягивалось.
— Итак, — произнес наконец Скарагоглу, пожимая могучими плечами, — вы подняли этот вопрос, адмирал. Что вы об этом думаете?
Греттирсон опустил взгляд и принялся сжимать и разжимать кулаки. Он понял, что его обошли в маневре, и это ему чертовски не понравилось. Но адмирал люто ненавидел Питера Эрнста Редера, чувствовал, что тот в свое время его унизил, и знал, что никогда его не простит. И еще он понимал, что если он сейчас не заговорит, будет в высшей степени вероятно, что они вручат этому негодяю ключи от королевства, а тогда попробуй его возьми.
— Ситуация непростая, — в конце концов прохрипел Греттирсон. — Судя по всему, этот Редер, исключительно благодаря удаче, спас Содружество. Очевидно, общественность будет ожидать, что его каким-то образом наградят. — Рот его так работал, точно он желуди разжевывал. — Но из его личного дела мы знаем, что этот коммандер даже собственной команды не заслуживает.
Офицеры неловко заерзали. Упоминание адмирала об общественности заставило всех занервничать. Действительно, общественность видела в коммандере самого настоящего героя и ожидала, что в том же самом свете его увидит Космический Отряд.
— Вы предлагаете дать ему почетный знак в память о героических свершениях? — хмуря брови, спросила Андерсон. — Какую-нибудь медаль?
Адмирал так молниеносно выстрелил в нее ядовитым взором, что почти никто этого не заметил.
— Я предлагаю что-то, что почтит в равной мере весь Космический Отряд, — парировал Греттирсон. — Безусловно, ситуация была слишком грандиозной, чтобы отмечать кого-то одного. Выбирая одного, мы тем самым игнорируем вклад всех остальных отважных мужчин и женщин, которые сражались на этой войне. — Пальцы адмирала при этом корчились, как черви.
— Иными словами, вы говорите о том, что мы должны проигнорировать экстраординарные действия коммандера Редера? — спросил Бертуччи.
— Война закончена, — твердо сказал Греттирсон. — Общественность уже не нуждается в герое. Зато людям совершенно необходимо почувствовать, что все их сыновья и дочери были героями. Что их живые и мертвые дети в равной мере несут ответственность за спасение Содружества. Таким образом, все жертвы обретут смысл. Если бы война продолжалась, тогда коммандер мог бы стать для общественности чем-то вроде символа. Но если теперь как-то исключительно его наградить, то может показаться, что все остальные были недостойны. Кроме того, как я уже сказал, офицер он паршивый. Он скорее годится для Топографической Службы, чем для Космического Отряда.
Скарагоглу задумчиво кивнул.
— Возможно, коммандеру требуется еще некоторая закалка, — согласился он. — Не захочет ли совет передать это дело в мои руки?
Глаза Греттирсона вспыхнули, но он промолчал. Именно такого исхода ему больше всего хотелось избежать, а теперь он сам его себе обеспечил. Хуже того, ему предстояло увидеть, как совет это санкционирует. Адмирал просто поверить не мог, что его так капитально обставили.
Андерсон какое-то время, сузив глаза, внимательно изучала генерала. А затем вздохнула. Редер уже связал свою судьбу с Пауком. По крайней мере, у него будет интересная жизнь — пусть даже совсем не обязательно долгая.
И Андерсон кивнула.
— Если вы сможете удовлетворить сразу и общественность, и коммандера Редера, — осторожно сказала она.
— Думаю, я смогу, — отозвался Скарагоглу. — Уверен, что смогу.
Питер сидел в приемной у десантного генерала Скарагоглу, отчаянно желая себя чем-то занять. Пожалуй, ему следовало захватить с собой несколько дискет с рапортами, которые он должен был прочесть и подписать. Еще ему необходимо было провернуть массу всякой бухгалтерии в отношении ресурсов, которые они зацапали для «Непобедимого», не говоря уж о тех «спидах», которые он угнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123