Компания подобралась самая разношерстная: офицеры, несколько старшин, несколько матросов. Но у всех у них на столе были фишки, так что царила там фамильярная непринужденность.
— Значит, так, — начал Падди. — Вы здесь новенький, а потому на первом кону мы вам сдавать позволим. — Он глотнул выпивки и наградил лингвиста зубастой улыбкой. — Такая у нас традиция. Как гласит поговорка, «в дерьме все одного ранга». А места грязнее, чем здесь, на славном корабле под названием «Непобедимый», пожалуй, не сыщешь.
Все остальные прыснули. Бартер послушно развел руками.
— Да, конечно, — кивнул он и одарил всех нервной улыбкой. — Значит, картишки, — сказал профессор и потянулся к колоде, которую выложил из кармана Падди.
Лингвист вытряхнул колоду из пачки, и его руки буквально заплясали. Карты стали длинными веерами стремительно перетекать взад-вперед. Редер такое только в голофильмах видел. А затем слабонервный, легковозбудимый, суперинтеллигентный профессор приступил к четкому перечислению правил, и все до единого за столом внезапно поняли, что у этой овечки оказались волчьи зубы.
— Отличная получилась игра, — сказал Бартер Редеру, пока они шли по коридору к офицерским каютам.
Лингвист шуршал пачкой кредитных карточек с той же энергичной виртуозностью, какая у него нашлась для карт.
Редер сподобился на мучительно-вежливую улыбку и кивнул.
— Когда я учился в университете, мне довелось крупье в игровом зале поработать, — признался Бартер. — Обожаю покер. Одно время даже я собирался им профессионально заняться. — Он похлопал Редера по плечу. — Джеймс Скотт предложил меня подучить, быть моим тренером, пока я немного опыта не поднаберусь.
Глаза у Редера полезли на лоб. О Джеймсе Скотте по прозвищу Скотина слышал даже он. «Что ж, — подумал Питер, — теперь понятно, почему меня так капитально обставили. Черт побери, этот парень сумел на самого Джеймса Скотта впечатление произвести! У нас не было ни единого шанса».
— Да, знаете ли, мы все тут немного подучились после того, как сегодня вечером с вами поиграли, — заверил он профессора. — И я надеюсь, вам это тоже помогло.
Бартер остановился.
— Да. Да, помогло. Спасибо, коммандер. — Он вдруг показался смущенным. — Порой меня прихватывает, и я просто ломаюсь, — добавил лингвист, разводя руками и нервно посмеиваясь. — Пожалуй, надо бы мне поменьше с сикарахами общаться.
— Они не сикарахи, — твердо сказал Редер.
Бартер опустил глаза и замахал руками, словно стараясь стереть только что сказанное.
— Знаю, знаю. Я не хотел их унижать. Я просто хотел сделать все это более терпимым.
— Они не сикарахи, — повторил Редер и жестко взглянул на лингвиста. — Они… не… сикарахи. Они не пауки. Они представляют собой разумный вид — первый, какой нам случилось встретить во Вселенной. И теперь вам придется убедить себя в том, что они никакие не сикарахи.
Бартер не мог встретиться взглядом с коммандером. Подняв руки ладонями наружу, он стал подталкивать их к груди Редера, словно бы его успокаивая.
— Я знаю, вы правы. Но они похожи…
— Быть может, вы смогли бы представить себе, что они скорее похожи на омаров? — предложил Питер. — В перспективе это могло бы вам помочь.
— Нет, я не ем омаров. Омары — просто большие сикарахи.
— Омары не сикарахи, — возразил Редер и пошел дальше. — Я омаров отлично ем. — Он сделал еще несколько шагов. — Они не сикарахи.
Бартер опять зашуршал своими кредитными карточками.
— На самом деле они сикарахи, — пробурчал он, шагая бок о бок с коммандером.
«Мне вовсе не требовалось об этом знать, — подумал Питер. — И вообще. Голдберг мне должен за многое ответить».
Просмотрев предложенный доктором Голдбергом учебный фильм по ознакомлению повиан с человеческой расой, Питер какое-то время сидел молча, погруженный в глубокие раздумья.
— Вам не понравилось, — заключил Голдберг.
— Нет-нет, — возразил Редер, выпрямляясь в кресле. — Вовсе нет. Мне даже думается, что вы здесь проявили немалый талант. Возможно, после войны вам следует фильмами заняться, — с улыбкой предположил он.
— Однако… — сказал доктор, после чего сложил ладони чашечкой и пошевелил пальцами, изображая жест типа «валяй, излагай».
— Знаете, — вдруг вмешался Бартер, — возможно, этому фильму следовало быть более технически-медицинским и менее… ну, что там у нас сегодня в меню.
Голдберг хмуро на него глянул.
— Думаю, нам следует ясно дать повианам понять, что мы всеядны, — сказал он. — Вряд ли они этому удивятся.
Питер, однако, кивал.
— Мне кажется, доктор, что мистер Бартер верно уловил смысл. Весь материал о еде можно будет изложить в последующих сериях. А здесь дать простое введение о нашем виде в целом. Кроме того, мы готовим нашу пищу, а повиане… не готовят, — сказал он и поморщился. — Вполне возможно, что наш способ употребления пищи покажется им таким же отвратительным, как нам — их способ.
Голдберг явно задумался. Наконец он кивнул.
— Да, они запросто могут пожирателями падали нас посчитать… — Он ухмыльнулся. — Лично я чертовски твердо уверен, что сидеть за одним обеденным столом с настоящим падальщиком мне бы не захотелось.
— И поменьше картинок других земных форм жизни, — предложил Бартер. Вид у него был отчужденной, словно большей части разговора он просто не слышал. — Прямо сейчас это выглядит так, словно вы им говорите: «Вот Земля. Столько съедобных тварей вы никогда в жизни не видели».
Редер и Голдберг просто на него посмотрели.
— Понимаете, — лингвист пожал плечами, — я просто пытаюсь увидеть все это их глазами.
— Пожалуй, профессор и здесь в точку попал, — заключил коммандер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123