— Не знаю. — Барту посмотрел на свои тщательно вымытые руки и поморщился, словно сдерживая приступ тошноты. — Однако могу вполне определённо утверждать: это не несчастный случай. Их умертвили. Умертвили медленно, садистски. Им переломали все кости: руки, ноги, ребра, размозжили мягкие ткани. Нетронутыми остались лишь черепа. Но и это не все, голос Барту стал ещё глуше. — Тела их покрыты солёной грязью. Скорее всего поливали солёной водой из какой-то грязной лужи. Внутренние органы не повреждены совершенно, оба скончались от болезненного шока.
Лобов облизал пересохшие губы.
— Пора на корабль. Наверное, Клим и Алексей уже беспокоятся.
На полпути к «Торнадо» Лобов неожиданно спросил:
— Помнится, когда я вошёл в лабораторию, вы начали говорить о каком-то фантастическом везении.
Барту нервно передёрнул плечами, словно ему было холодно.
— Удивляюсь я вам, — сказал он почти враждебно, — произошла непоправимая трагедия, а вы спокойны, как… как камень!
Приостановился и Лобов.
— Успокойтесь, — мягко посоветовал он и, медленно двинувшись вперёд, уже суше добавил: — Надо больше думать о живых, а не о мёртвых. Ведь погибшим уже не поможешь.
Торопливо догнав Лобова и заглядывая ему сбоку в лицо, Барту спросил:
— Так вы надеетесь? Вы и после всего этого, — он махнул рукой в сторону склада, — надеетесь, что Дина Зейт и Вано Балавадзе могут оказаться живыми?
— Надеюсь. — Лобов помолчал. — Итак, в чем состоит ваше везение?
— Когда я не обнаружил даже следов наследственного вещества в тканях животных и, честно говоря, не знал, что и думать, мне пришло в голову взять пробу мозга юкантропа. Каково же было моё изумление, когда проба оказалась целиком состоящей из дезоксирибонуклеиновой кислоты!
Они дошли до «Торнадо», и Лобов приостановился, держась одной рукой за ступеньку трапа и незаметно, чтобы не обидеть Барту, оглядывался по сторонам. А тот, начав вяло, неохотно, быстро увлёкся, даже на бледных щеках проступил лёгкий румянец.
— Для меня было совершенно очевидно, — продолжал Барту, что весь мозг только из ДНК состоять не может, поэтому я взял серию контрольных проб вокруг исходной точки. Мне быстро удалось установить, что ДНК содержится лишь в своеобразном мозговом придатке размером с лесной орех. От этого ДНК-образования, которое я позволил себе назвать геноидом, тянулись стволы и ветви, — для наглядности Барту пошевелил длинными пальцами расставленных рук, — которые сливались с нервными стволами. Так вы понимаете, Иван, как уникально мне повезло? Возьми я первую пробу сантиметром левее или правее — и ничего бы мне не удалось обнаружить!
— Понимаю, — серьёзно сказал Лобов.
— Остальное, — продолжил свой рассказ Барту, — было делом элементарной логики. Конечно, размножение и рост организма на основе нескончаемого деления наследственного вещества естественны. Но как нерационален этот путь! Какой колоссальный избыток информации несёт, — Барту не лишённым изящества жестом провёл по своим бокам, — наш многоклеточный организм! Ведь каждая клеточка нашего тела в своём хромосомном наборе содержит потенциальный фенотип. И я подумал, что возможен другой, неизмеримо более рациональный с информационной точки зрения путь развития. Это путь живого мира Юкки. Организм имеет единственное ядро наследственности — геноид, расположенный в головном мозге. И вся информация, которая нужна для конструирования частей организма, его жизнедеятельности, поступает централизованно. Хотя, возможно, клетки и сохраняют некий минимум биохимической автономии, который будет обнаружен более тонкими исследованиями.
Барту не без торжества взглянул на Лобова:
— Что вы скажете на это?
— Вы молодчина.
Лобов хотел сказать ещё, что гипотеза Барту с совершенно неожиданной точки зрения освещает все события на Юкке, включая и трагедию «Метеора», но в этот момент из низких облаков бесшумной чёрной птицей вынырнул униход.
Приближаясь к товарищам, Клим с укором проговорил:
— А мы чего только не передумали! Неужто было трудно продиктовать ответ автомату?
— Извини, вылетело из головы, — ответил Лобов.
— Вылетело, — Клим внимательно разглядывал своего командира, — сколько мне помнится, это всего второй случай, когда у тебя вылетело. Что случилось?
— Сначала расскажите о поиске.
Клим коротко доложил о том, как был обнаружен искалеченный глайдер и расстрелянные из лучевого оружия юкантропы.
— Все верно, — устало подтвердил Кронин, когда штурман замолчал, — я бы хотел обратить внимание на одну деталь. Все юкантропы, а их шесть, убиты выстрелом в голову.
Лобов промолчал, погрузившись в размышления. Клим, словно извиняясь, продолжил:
— Может быть, случайно взял прицел слишком высоко, вот луч и пришёлся по головам?
— Сомнительно, — вздохнул инженер, — они же стояли рядом, как на смотре. Скорее всего били из скорчера — прицельно, аккуратно и на выбор. Может быть, это Майкл? Иначе трудно объяснить такую жестокость по отношению к антропоидам. Да и не в наших это обычаях, Иван, сам знаешь.
Клим хмуро молчал. Барту посмотрел на его склонённую голову, на измученное лицо инженера и зло сощурил глаза.
— А если это лишь ответ на другую жестокость?
Кронин удивлённо посмотрел на него и перевёл взгляд на Лобова.
— Может быть, ты все-таки расскажешь, что тут у вас случилось?
— Плохо, ребята. Мы нашли погибших Аллена Рисса и Ватана Рахимова. Скорее всего они… — Лобов замялся и с некоторым трудом продолжил: — Скорее всего они погибли при аварии глайдера, может быть, и юкантропы приложили руку. Майкл подобрал их, перевёз сюда и спрятал в том самом складе, который мы с Климом не осмотрели своевременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19