Волшебник Ахтиох был хранителем музея неработающих магических предметов – артефактов.
И в самом деле, каждому хочется иметь ковер-самолет или сапоги-скороходы, но надо помнить об их конструктивных особенностях. Ковер-самолет имеет обыкновение при сильном боковом ветре сворачиваться в рулон и уходить в штопор, а сапоги-скороходы уж если споткнешься, то будешь лететь вверх тормашками пару километров.
Что уж говорить об испортившихся артефактах… И в музее, спрятанном от любопытных глаз в глухом уголке леса (именно поэтому для вида Ахтиох и числился лесником), со всего света были привезены диковинки, когда-то верой и правдой служившие людям, помогавшие в битвах или труде, а теперь собранные в назидание новым поколениям волшебников.
Урчи с друзьями шли по обширному пространству, изумленно оглядываясь по сторонам и слушая комментарии старого хранителя.
– Обратите внимание – кольцо удачи. Носящий его всегда мог быть уверен в исходе любого спорного вопроса, все и всегда шло так, как ему хотелось. Но однажды кольцо испортилось. Нет, оно не перестало приносить везение, оно просто медленно стало расти в размерах. И все время существовала опасность, что оно спадет с руки, а это было чревато самыми страшными неприятностями, так как удача-то бралась у самого человека, и стоило лишиться кольца – все счастливо избегнутые ранее беды разом наваливались, погребая его под собой. И носил человек свое недолговечное счастье сначала как кольцо, потом как браслет, потом как обруч на лоб – и все равно рано или поздно ускользала фортуна и человека настигали все неудачи разом.
Рядом лежит артефакт в виде восьмиконечной звезды, предназначенный для помощи потерявшимся в пути: называешь место назначения, кладешь его на ладонь, и идешь, следуя указаниям зажигающихся лучиков. Но сломался: срывается и норовит сам, как нетерпеливая гончая, добраться до цели (а далеко не всегда человек может пройти там, где проскользнет шустрый предмет размером с небольшое блюдце).
Вот висит куртка с бездонными карманами. Что угодно можно было туда положить: пару бутербродов в дорогу, горстку монет, запасной комплект одежды, набор инструментов… да мало ли что – и они ничего не весили, – а достать из кармана можно было любой нужный в эту секунду предмет, без необходимости перерывать груду остальных. Но беда случилась в тот день, когда один безответственный волшебник решил поплескаться в этой куртке в море, упав за борт корабля, и в карман случайно вплыла акула. С тех пор курткой, не решаясь сунуть руку вовнутрь, так никто и не пользовался.
Медальон верности. Уезжая в длительное путешествие, один из влюбленных или супругов надевал на шею другому этот медальон (естественно, снять его, потом мог только надевший). Действовал он очень тонко и коварно: исподволь внушая носившему его, что любой встреченный потенциальный «предмет страсти» не достоин и доли внимания, представлял этого претендента в совершенно невзрачном и непритязательном виде. Но как ненужная побрякушка был медальон выброшен и объявлен неработающим. И тут, вполне возможно, произошла ошибка, и сам он нормально функционировал, но, как выяснилось, наличие его не спасало от самих измен. Видимо, если человек уж очень хочет изменить, то, как ты не искажай черты партнера, роли это уже не играет.
Благородный меч, благоприятствующий сражению. Он всегда создавал вокруг своего обладателя ту обстановку, что была наиболее удобна для его стиля битвы: если человек привык сражаться при холодной погоде, вокруг него дул пронизывающий ветер, если он всегда чувствовал себя комфортнее в зарослях ядовитых цветов, то посреди поля боя расцветал прекрасный смертоносный сад (разумеется, неопасный самому владельцу меча). Но, в конце концов, меч состарился и стал забывать свое назначение (такое иногда случается с вещами и магическими предметами) и начал создавать обстановку случайным образом: то погружая хозяина по колено в зловонную тину болота, то бросая ему в глаза колючий песок с барханов, а то помещая его под заунывный скрип весел на ходящую ходуном палубу корабля. После того как заметили, что меч стал очень часто менять владельцев, почли за лучшее отдать его в музей.
Широко известны ботинки невидимости. Но один потерялся – и теперь либо будешь невидим наполовину, либо скачи на одной ножке, что тоже неудобно.
Волшебник жадно смотрел на Камень Понимания на груди Урчи, борясь с искушением незаметно уронить и исковеркать его, тем самым добавив сей роскошный экспонат в свой музей (вот оно, проклятье и искус истинного коллекционера).
Ярл, который ни на минуту не забывал о своей клятве охранять Камень, с не меньшим интересом поглядывал на самого волшебника (кто знает, какие мысли блуждали в тот момент в его голове, возможно, он тоже хотел пополнить свою коллекцию, остановив самым болезненным образом очередного претендента на оберегаемое сокровище).
Эльф, как лев, сражался с огромной кольчужной рубахой. Изначально она должна была при надевании идеально облегать любую фигуру, обороняя от удара копья в честном бою и острия кинжала под покровом ночи, но сейчас она путалась с размерами, поэтому Аэлт, неосмотрительно заинтересовавшийся ею, был словно запеленатый младенец.
Зар, отведавший еды с испорченной скатерти-самобранки (кто мог подумать, что ее коварно постелят на стол, стоящий посредине комнаты, – неужели таким иезуитским способом защищались от грабителей?), метался по комнате и искал воды, чтобы хоть как то избавиться от того невообразимого вкуса, что, казалось, навсегда пристал к его небу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66