— В лаборатории идеальный порядок, по сравнению с полным хаосом в мастерской отца.
— Знаю. Что касается своего хобби — здесь Нэнси постоянно следит за порядком, чего нельзя сказать, обо всем доме. Она в этой комнате сдувает каждую пылинку и все вещи лежат на своих местах.
— А ваш отец — полная противоположность?
— Ну, до безукоризненной аккуратности ему далековато, — засмеялась она. — Мастерская напоминает открытый яблочный пирог, начинку для которого резали как попало.
— Понятно. Кстати, у вас есть фотография вашего отца, которую вы могли бы мне дать?
— Ну, у меня в комнате стоит одна в рамке, но…
— Вам нежелательно возвращаться в дом в настоящий момент, — перебил адвокат. — А здесь случайно нет?
— О, конечно. Несомненно. У Нэнси тут сотни снимков. Она обожает портреты. Она использует какую-то технику, помогающую нанести на бумагу лишь слабое изображение, потом работает над портретом масляными красками. В результате получается картина, причем практически невозможно определить, что она сделана на основе фотографии.
— Следовательно, где-то здесь есть фотографии вашего отца, — пришел к выводу Мейсон. — Давайте поищем. Только постарайтесь больше не оставлять здесь отпечатков пальцев.
— Мне кажется, они вот в этом ящичке, — сказала Мьюриель. Девушка взяла подол большим и указательным пальцами и потянула ручку на себя. — Да, здесь их даже несколько, — заметила она.
— Возьмем верхнюю, — решил Мейсон. Он достал снимок величиной восемь на десять дюймов. — Это ваш отец?
— Да. Правда, фотография слишком светлая, нет нужной четкости, однако, Нэнси предпочитает работать именно так. У нее свой метод.
Мейсон принялся с интересом рассматривать круглое лицо.
— Сколько ему лет?
— Так, надо посчитать. Сорок два, может, сорок три.
— А вашей мачехе?
— Бог ее знает, — засмеялась Мьюриель. — Тридцать с чем-то. Ближе к сорока. Однако, она никому не открывает свой истинный возраст, а мы не спрашиваем.
— Сколько лет дочери Нэнси, Гламис?
— Двадцать.
— А вам?
— Столько же… Мистер Мейсон, что вы планируете предпринять? Насчет папы, я имею в виду. Он уехал на седане. Мы, наверное, должны постараться его найти.
— Я вам позвоню где-то после полудня. Попытаюсь что-нибудь выяснить. У вашего отца есть контора в нашем городе?
— Да.
— Где?
— В здании «Пьедмонт».
— Чем он занимается?
— Инвестированием. Покупает и продает недвижимость, как для себя лично, так и для группы клиентов, составляющих инвестиционный пул.
— Ваш отец — владелец компании? — уточнил Мейсон.
— По-моему, дело принадлежит папе, однако, вместе с ним работает компаньон.
— Вы звонили в контору, чтобы выяснить, появился ли ваш отец на работе?
— Да… незадолго до того, как позвонила вам. Там ответили, что его ждут с минуты на минуты. Я попросила передать, чтобы он сразу же перезвонил мне, как только войдет. Я хотела сказать ему, что он оставил портфель.
— Хорошо, я постараюсь что-нибудь разузнать, — пообещал Мейсон. — Свяжусь с вами после полудня, а пока, я думаю, вам не стоит беспокоиться. Возьмите себе эти десять тысяч долларов.
На лице у Мьюриель появилось испуганное выражение.
— О, нет, мистер Мейсон. Я не хочу к ним притрагиваться. Я не представляю, откуда взялись эти деньги, в чем тут дело и… Слава Богу, что это красное пятно на полу — просто эмаль, а не кровь. Вы, наверное, считаете меня глупой. Я действовала, как идиотка… Вытащила вас сюда… Мистер Мейсон, я заплачу вам гонорар — столько, сколько скажете. У меня есть свой счет в банке и… Наверное, я просто запаниковала, увидев деньги, сломанный стул, папину салфетку и красную лужу в центре комнаты.
— Я прекрасно понимаю, что вы чувствовали, — успокоил ее Мейсон. — Думаю, что все уладится. Только никому не говорите о том, что я здесь появлялся. Я сейчас возвращаюсь в свой офис. Повторяю: никому не говорите, что я был здесь. Вы понимаете?
Мьюриель кивнула.
— По крайней мере, до тех пор, пока я не позвоню, — продолжал Мейсон, — а я свяжусь с вами вскоре после полудня. Вы никуда не уйдете?
— Конечно, нет.
— Хорошо. Ждите моего звонка.

Вернувшись к себе в контору, Мейсон обратился и Делле Стрит:
— Положи эту пачку стодолларовых банкнот в сейф. Вот фотография мистера Картера Джилмана — увеличение восемь на десять дюймов. И, кстати, для твоего сведения, зловещее красное пятно на полу оказалось содержимым перевернутой банки с эмалью. Очевидно, Картер Джилман сегодня уехал на работу на седане. Обычно он идет пешком четыре квартала до автобусной остановки. Сегодня утром он, не прощаясь, сел в машину. Если только не…
— Что? — спросила Делла Стрит.
— Не заглянул к себе в мастерскую, увидел там кого-то, подрался, у него выпало десять тысяч долларов, а его самого без сознания куда-то отвезли на седане. В таком случае, человеку, вернувшемуся за стодолларовыми купюрами, придется долго их искать.
— Возможно, не так долго, — заметила Делла Стрит, — а ты станешь мишенью какого-нибудь стрелка.
— Придется рискнуть, — ответил Мейсон. — У нас еще примерно полчаса до встречи с Картером Джилманом.
Делла Стрит посмотрела на письменный стол Мейсона.
— Остается время только, чтобы ответить на верхние письма из пачки. Они самые важные.
— Хорошо, — согласился Мейсон, — а в одиннадцать тридцать посмотрим на мистера Эдварда Картера Джилмана и выясним, почему он представился вымышленным именем.
— Он читал газету, шеф. Может, стоит сейчас заглянуть в раздел финансовых новостей и попытаться найти разгадку тайны? — предложила Делла Стрит.
— Скорее всего, это окажется потерянным временем, — решил Мейсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10