Чарлз Дрейсмит, мальчик, которого она обожала, мужчина, по которому вздыхала, вернулся в Найтсдейл.
– Так это мои племянницы? – Чарлз изумленно смотрел на девочек. Старшей, Изабелл, на вид было лет девять. Тонкая, с прямыми светло-русыми волосами, легкими, как пух одуванчика, она унаследовала от Пола высокие скулы и зеленые глаза. Младшая, Клер, все еще сохраняла младенческие припухлости, но тем не менее была уже отнюдь не младенец! И у нее была грива кудрявых волос, прямо как у него самого когда-то.
Клер встала, уперев кулачки в бока – сколько раз в детстве он видел, как нянюшка делает то же самое, – и вскинула подбородок:
– Ты разбойник?
– Клер! – Гувернантка нахмурилась. – Это твой дядя Чарлз, новый маркиз Найтсдейл.
Чарлз уставился, на гувернантку. Откуда ей знать, кто он такой? Ну конечно, слуги наверняка ожидают его приезда, он сам извещал их в письме, что прибудет вместе с тетей Беа. Так что не нужно было большого ума догадаться. Но сначала-то она его не узнала, иначе не приказала бы покинуть дом. Храбрая, однако. Не растерялась, когда он на нее наорал. А ведь некоторые солдаты бледнели от страха, если он выходил из себя.
Ростом чуть повыше Изабелл, но выглядит отнюдь не по-детски. Совсем не по-детски. Он охватил взглядом ее фигуру, потом взглянул ей в лицо. Светлые волосы теплого медового оттенка вьются еще сильнее, чем его собственные. Россыпь веснушек, карие с золотом глаза и густые темные ресницы.
– Коротышка? – Он чуть было не рассмеялся, не веря собственным глазам. Конечно, не кто иная, как Эмма Петерсон, дочка викария. Неприкаянное худосочное существо, ходившее за ним по пятам, словно щенок. Друзья-приятели смеялись над ним, но у него духу не хватало ее прогнать. – Простите. Я хотел сказать – мисс Петерсон. Но вы ведь не гувернантка девочек?
– Нет, милорд. Гувернантке, мисс Ходжкисс, пришлось отлучиться домой – у нее заболела мать. Я просто заменяю гувернантку, пока она в отъезде.
Ее щеки окрасились нежным румянцем. Мисс Петерсон избегала смотреть ему в глаза. Он вгляделся в нее пристальнее. Чутье подсказало ему, что мисс Эмма Петерсон не растеряла еще былого обожания. Так, может, это выход? Взять да и сделать ей предложение. Не самый плохой выбор. Стоит заручиться ее согласием до начала проклятого съезда гостей – и не придется дни напролет бегать от своры дам, одержимых матримониальными надеждами.
Клер принялась дергать Чарлза за рукав.
– Мисс Ходжкисс боялась, что ее мамочка умрет. – Малышка не сводила с него огромных карих глаз. – И моя мамочка умерла в горах в Талии.
– В Италии. Твои мама и папа умерли в горах в Италии.
Чарлз закашлялся. Никогда он особенно не жаловал Сесилию, жену Пола. Считал ее пустой красивой куклой, как и большинство светских девиц. Он запустил пальцы в кудряшки Клер, взглянул на Изабелл. Непохоже, чтобы девочки были убиты горем. Впрочем, неудивительно. Если верить герцогу Олворду и графу Уэстбруку, Пол и Сесилия не являли собой примера нежных родителей. Большую часть времени они проводили в Лондоне или разъезжали по загородным поместьям друзей.
– Ты теперь наш папа?
– Клер, не глупи, – нахмурилась Изабелл. – Мы не нужны дяде Чарлзу. Ему нужна своя семья.
Чарлз услышал тяжелый вздох мисс Петерсон. Он тоже был уязвлен – словно кто-то двинул ему в живот. Конечно, он редко вспоминал о девочках. Так ведь, черт возьми, он полагал, что они совсем еще крошки. Но разве это значит, что они ему чужие?
– Изабелл, я ваш дядя. Папин брат. Значит, вы и есть моя семья, и это ваш дом. Клер права – я вам теперь как папа.
Он улыбнулся и увидел, как напряженно сведенные плечи старшей девочки мало-помалу опускаются. Разумеется, он будет племянницам вместо отца и уж точно не хуже, чем Пол.
– Расскажи мне про песика – ты звала его Принц, Принни? Он не похож на нашего принца-регента.
Все, что Чарлз мог разглядеть, так это черно-белую шерсть, задние лапы и хвостик-щеточку. Остальное было скрыто пьедесталом двоюродного дедушки Рэндалла, под который пес энергично подкапывался.
– Ну-ка, прочь отсюда!
Принни прекратил скрести пьедестал, чихнул и потрусил к Чарлзу, чтобы обнюхать его сапоги.
– Принни – собака мисс Петерсон, папа.
– Клер, дорогая, лорд Найтсдейл тебе дядя, а не папа.
Девочка выпятила нижнюю губу.
– Мне не нужен дядя. Мне нужен папа!
Чарлз опустился на колени, так что его лицо было на уровне личика Клер. В ее глазах он видел упрямство, а за ним неуверенность и страх. Так смотрели многие дети в Испании и Португалии. Клер родилась в богатой английской семье, но она была всего-навсего ребенок.
– Некоторые люди могут удивиться, если ты станешь звать меня папой, леди Клер. К тому же разве это хорошо – забыть вашего настоящего папу?
Нижняя губа Клер задрожала, маленькие ручки сжались в кулачки.
– Я хочу, чтобы у меня был папа! Почему ты не можешь быть моим папой? Мисс Петерсон могла бы стать мамой.
Чарлзу показалось, что он идет по краю пропасти. Одно неосторожное слово – и Клер утонет в слезах.
– Давай ты будешь звать меня дядей Чарлзом на людях и папой, когда мы будем одни?
– Одни?
– Только ты и я, и еще Изабелл и мисс Петерсон. Договорились?
Клер пожевала нижнюю губу, радостно улыбнулась и обвила руками шею Чарлза. Ему пришлось обнять ее в ответ, а то бы девочка его опрокинула.
Кожа Клер была младенчески мягкой. Кудряшки щекотали ему подбородок. Он поцеловал ее в щеку. От девочки пахло молоком и овсянкой. У Чарлза странно защемило в груди.
– Дог-рились, папа Чарлз, – сказала Клер, бросаясь обнять собаку.
Ох, не так уж велика разница между ним и собакой. Неужели все дети так легко меняют объект своей любви?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80