ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
К сожалению, у меня ничего не получится.
– Почему это?
Аманд некоторое время не произносил ни слова. Ему явно нравилось быть в центре всеобщего внимания.
– Валяй, выкладывай, – не отставал от него магистр.
– Ну, ладно. Я долгое время жонглировал шариками, этот номер зрители всегда очень хорошо принимали. – Аманд в который раз полез Феликсу за пазуху и достал, в который уже раз, оттуда кусок сухого хлеба. – Нужно упражняться день за днем, чтобы сохранить необходимую ловкость. Я под конец жонглировал пятью шариками одновременно. Жаль, что не могу показать вам этого.
Магистр недоверчиво заморгал, а потом заметил не без ехидства:
– А я умел жонглировать даже семью шариками. И мне тоже обидно, что я вам не могу этого показать!
– Ах, ты мне не веришь, подлый ты человек? – разгорячился Аманд. Он толкнул Феликса в бок. – Сделай что-нибудь! Ну, сделай же!
– Спокойствие! – воскликнул Витус, которому пришла в голову неплохая мысль. – Ты утверждаешь, будто умел жонглировать пятью шариками?
– Это такая же правда, как и то, что ты видишь меня сидящим перед тобой! – обиженно ответил Аманд.
И тогда Витус объяснил ему свою идею.
Две недели спустя Витус проснулся очень рано утром. Протерев глаза, он убедился в том, что сумерки только-только рассеиваются. Его взгляд упал на пять шариков из хлеба, лежавших на полу между ним и магистром. После успешного представления Аманда не проходило дня, чтобы кто-то из заключенных не пробовал повторить этот фокус. К удивлению Витуса, самым ловким оказался магистр.
Однако, как и все новое, со временем и жонглирование потеряло свою прелесть. Скука снова начала овладевать всеми. Витус решил, что пришло время довериться другу. Он потянул того за рукав.
– Эй, магистр!
Маленький человечек сладко спал, причмокивая губами во сне, и с большим трудом пришел в себя. Он еще долго зевал во весь рот.
– Что стряслось, Витус? Не вижу причины будить меня в такую рань. Разве что пробил час Страшного суда?
– Я все обдумал и хочу рассказать тебе все, что знаю о себе.
– О, извини, друг. Излагай, я весь внимание.
И Витус начал свою повесть. До предела понизив голос, он рассказывал о своей жизни в монастыре, о Гаудеке, Томасе, Куллусе и обо многих других монахах, об учебе и о том, что преподобный отец Гардинус был для него все равно что родным отцом. Он рассказал, как терпеливо отец Томас знакомил его со сложностями хирургии и объяснял, как применять лечебные травы. О том, как с годами его знания становились все более обширными.
Магистр оказался благодарным слушателем. Он прерывал Витуса крайне редко и лишь для того, чтобы уточнить что-то непонятное для себя.
– Выходит, все в монастыре было замечательно, – заметил он. – Тогда почему же ты ушел из Камподиоса?
– Не все было так радужно. Именно в последние месяцы тамошняя жизнь начала все больше и больше тяготить меня, хотя, будучи одним из pueri oblati, я пользовался большими привилегиями по сравнению с монахами.
– А разве монахи не свободны?
– Ну, в каком-то смысле нет. Большинство из них, единожды приняв монашество, остаются монахами до самой смерти. Это жизнь, полная ограничений. Один день до боли напоминает другой, смеяться запрещается, молчание вменяется в обязанность. Все, что ни делается, делается весьма серьезно. Взгляд должен быть обращен долу, руки – всегда скрыты под рукавами рясы, разве что ты молишься или выполняешь какой-либо особый вид работы.
Магистр хмыкнул, а Витус продолжал:
– Тридцать, сорок, а то и все пятьдесят лет только и делать, что молиться, помалкивать да заниматься самобичеванием, сидя за монастырскими стенами, – это не для меня.
– Понимаю. И поэтому ты в один прекрасный день взял да удрал.
– Вовсе нет. Я покинул монастырь с благословения аббата Гардинуса, который, умирая, советовал мне узнать, кто я и откуда родом, – Витус рассказал магистру, как отец-настоятель объяснил ему смысл вышитых на куске ткани символов, упомянул о зашитых под подкладку золотых эскудо, о кожаном коробе со спрятанной в нем книгой «De morbis» и о том, что он видел и с чем столкнулся по пути к побережью. Завершил он свой рассказ злосчастной встречей с карликом.
– Этот аббат Гардинус был, похоже, большого ума человек. Возможно, не все, что он сказал тебе о гербе и других вышитых знаках, истинно, но вероятность этого велика. Я лично тоже полагаю, что тебе нужно отправиться в Англию, если тебя, конечно, когда-нибудь выпустят отсюда. Надеюсь, к этому времени я смогу быть рядом с тобой, – он улыбнулся. – Как-никак ты задолжал мне порядочную сумму.
Он прищурился:
– Между прочим, коротышку этого я в какой-то мере могу понять. Ну, посуди сам: на что этому гному жить, если он не будет воровать? Нетерпимость нашего общества – вот что толкает его на этот путь.
– Ты что, оправдываешь его?
– Не то чтобы в полном смысле слова... Если подойти с чисто правовой точки зрения, за ним целый список преступлений: нанесение увечий, воровство, грабеж – это только для начала. Однако признай и то, что такому уроду, как он, особенно тяжело живется в этом мире. Работы ему никто не даст, да и ласки ждать не от кого. Никто него всерьез не принимает. Положа руку на сердце, ответь: разве ты сам вел себя с ним, как с равным?
– Честно говоря, нет. Я был ошеломлен его внешним видом. Эти маленькие колючие глазки, этот рыбий ротик... И потом этот ужасный горб! – Витус нарисовал в воздухе его размеры. – Я на него в обиде не столько за то, что он обокрал меня. Куда хуже, что по его вине я попал в руки инквизиции. Иногда мне кажется, встреть я его в неподходящий момент – убил бы.
– Не говори подобных вещей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206
– Почему это?
Аманд некоторое время не произносил ни слова. Ему явно нравилось быть в центре всеобщего внимания.
– Валяй, выкладывай, – не отставал от него магистр.
– Ну, ладно. Я долгое время жонглировал шариками, этот номер зрители всегда очень хорошо принимали. – Аманд в который раз полез Феликсу за пазуху и достал, в который уже раз, оттуда кусок сухого хлеба. – Нужно упражняться день за днем, чтобы сохранить необходимую ловкость. Я под конец жонглировал пятью шариками одновременно. Жаль, что не могу показать вам этого.
Магистр недоверчиво заморгал, а потом заметил не без ехидства:
– А я умел жонглировать даже семью шариками. И мне тоже обидно, что я вам не могу этого показать!
– Ах, ты мне не веришь, подлый ты человек? – разгорячился Аманд. Он толкнул Феликса в бок. – Сделай что-нибудь! Ну, сделай же!
– Спокойствие! – воскликнул Витус, которому пришла в голову неплохая мысль. – Ты утверждаешь, будто умел жонглировать пятью шариками?
– Это такая же правда, как и то, что ты видишь меня сидящим перед тобой! – обиженно ответил Аманд.
И тогда Витус объяснил ему свою идею.
Две недели спустя Витус проснулся очень рано утром. Протерев глаза, он убедился в том, что сумерки только-только рассеиваются. Его взгляд упал на пять шариков из хлеба, лежавших на полу между ним и магистром. После успешного представления Аманда не проходило дня, чтобы кто-то из заключенных не пробовал повторить этот фокус. К удивлению Витуса, самым ловким оказался магистр.
Однако, как и все новое, со временем и жонглирование потеряло свою прелесть. Скука снова начала овладевать всеми. Витус решил, что пришло время довериться другу. Он потянул того за рукав.
– Эй, магистр!
Маленький человечек сладко спал, причмокивая губами во сне, и с большим трудом пришел в себя. Он еще долго зевал во весь рот.
– Что стряслось, Витус? Не вижу причины будить меня в такую рань. Разве что пробил час Страшного суда?
– Я все обдумал и хочу рассказать тебе все, что знаю о себе.
– О, извини, друг. Излагай, я весь внимание.
И Витус начал свою повесть. До предела понизив голос, он рассказывал о своей жизни в монастыре, о Гаудеке, Томасе, Куллусе и обо многих других монахах, об учебе и о том, что преподобный отец Гардинус был для него все равно что родным отцом. Он рассказал, как терпеливо отец Томас знакомил его со сложностями хирургии и объяснял, как применять лечебные травы. О том, как с годами его знания становились все более обширными.
Магистр оказался благодарным слушателем. Он прерывал Витуса крайне редко и лишь для того, чтобы уточнить что-то непонятное для себя.
– Выходит, все в монастыре было замечательно, – заметил он. – Тогда почему же ты ушел из Камподиоса?
– Не все было так радужно. Именно в последние месяцы тамошняя жизнь начала все больше и больше тяготить меня, хотя, будучи одним из pueri oblati, я пользовался большими привилегиями по сравнению с монахами.
– А разве монахи не свободны?
– Ну, в каком-то смысле нет. Большинство из них, единожды приняв монашество, остаются монахами до самой смерти. Это жизнь, полная ограничений. Один день до боли напоминает другой, смеяться запрещается, молчание вменяется в обязанность. Все, что ни делается, делается весьма серьезно. Взгляд должен быть обращен долу, руки – всегда скрыты под рукавами рясы, разве что ты молишься или выполняешь какой-либо особый вид работы.
Магистр хмыкнул, а Витус продолжал:
– Тридцать, сорок, а то и все пятьдесят лет только и делать, что молиться, помалкивать да заниматься самобичеванием, сидя за монастырскими стенами, – это не для меня.
– Понимаю. И поэтому ты в один прекрасный день взял да удрал.
– Вовсе нет. Я покинул монастырь с благословения аббата Гардинуса, который, умирая, советовал мне узнать, кто я и откуда родом, – Витус рассказал магистру, как отец-настоятель объяснил ему смысл вышитых на куске ткани символов, упомянул о зашитых под подкладку золотых эскудо, о кожаном коробе со спрятанной в нем книгой «De morbis» и о том, что он видел и с чем столкнулся по пути к побережью. Завершил он свой рассказ злосчастной встречей с карликом.
– Этот аббат Гардинус был, похоже, большого ума человек. Возможно, не все, что он сказал тебе о гербе и других вышитых знаках, истинно, но вероятность этого велика. Я лично тоже полагаю, что тебе нужно отправиться в Англию, если тебя, конечно, когда-нибудь выпустят отсюда. Надеюсь, к этому времени я смогу быть рядом с тобой, – он улыбнулся. – Как-никак ты задолжал мне порядочную сумму.
Он прищурился:
– Между прочим, коротышку этого я в какой-то мере могу понять. Ну, посуди сам: на что этому гному жить, если он не будет воровать? Нетерпимость нашего общества – вот что толкает его на этот путь.
– Ты что, оправдываешь его?
– Не то чтобы в полном смысле слова... Если подойти с чисто правовой точки зрения, за ним целый список преступлений: нанесение увечий, воровство, грабеж – это только для начала. Однако признай и то, что такому уроду, как он, особенно тяжело живется в этом мире. Работы ему никто не даст, да и ласки ждать не от кого. Никто него всерьез не принимает. Положа руку на сердце, ответь: разве ты сам вел себя с ним, как с равным?
– Честно говоря, нет. Я был ошеломлен его внешним видом. Эти маленькие колючие глазки, этот рыбий ротик... И потом этот ужасный горб! – Витус нарисовал в воздухе его размеры. – Я на него в обиде не столько за то, что он обокрал меня. Куда хуже, что по его вине я попал в руки инквизиции. Иногда мне кажется, встреть я его в неподходящий момент – убил бы.
– Не говори подобных вещей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206