Глаза у обоих были плотно закрыты. От костра пошел дым, временами он окутывал тела несчастных. Мартинес заметил, что ветер усиливается. Это можно было заметить и по полотнищу флага, начавшего заметно трепетать. Оба костра разгорелись вовсю – сейчас они напоминали два огненных шара.
Только время от времени можно было различить в клубах дыма тела Аманда и Феликса. Зато их крики были хорошо слышны. Они напоминали крик крыс, замкнутых в охваченном пожаром пространстве, – тонкие, пронзительные, отчаянные.
А ветер все крепчал. Он дул со стороны церкви, со свистом вылетая из-за ее углов, завихрялся и раздувал огонь костров. Языки пламени, поначалу еще желтые, стали почти белыми. Одежда на Аманде и Феликсе уже давно тлела, и скоро от нее ничего не осталось – сгорела вконец. Оба вопили, но этого почти никто не слышал из-за треска разгоревшихся костров. Тяжелые облака дыма несло на противоположную сторону площади.
Многие в толпе кашляли. У других слезились глаза. Матери с детьми отходили в сторону. Старики начали понемножку расходиться с площади.
Аманд с Феликсом умолкли. Они висели на лестницах с открытыми ртами. Кожа на их лицах полопалась. Мартинес подумал, что они, наверное, потеряли сознание. А может быть, смерть уже сжалилась над ними. Тела их обгорели до черноты. Лестницы, веревки и столбы тоже пожирались огнем. Все больше людей переходило на другую сторону площади. Пятеро высокопоставленных лиц прикрывали платками рты и носы. И вот прозвучал резкий голос алькальда:
– Алебардщикам оставаться на своих местах до моего приказа!
Мартинес видел, как полопались обуглившиеся от огня веревки, и оба тела почти одновременно рухнули в догоравшие уже костры. Отец Диего осторожно приблизился к казненным. Они совершенно обуглились.
Изящного вида мужчина, до сих пор державшийся в стороне, присоединился к нему, держа в руках сундучок с медицинскими инструментами. «Наверное, лекарь», – подумал Мартинес. Тот внимательно осмотрел обуглившихся еретиков, потом обратился к отцу Диего. Тот кивнул. Вернулся к помосту и доложил об увиденном.
Алькальд громким голосом провозгласил:
– Аутодафе закончено! Еретики мертвы! Расходитесь по домам, люди!
Командир алебардщиков что-то отрывисто скомандовал и вместе со своими подчиненными покинул площадь.

Священнослужители удалились в церковь, а представители светских властей – в сторону дома алькальда.
Мартинес вдруг поймал себя на том, что стоит посреди площади один. Медленно направился он к догоравшим кострам. Трупы лежали животами вниз, от жара костра тела их выгнуло, словно арку моста. Мартинес, сам того не желая, положил ладонь на спину человека, которого когда-то звали Амандом.
Тело переломилось, как обугленная ветка дерева.

Прошла неделя, а Мартинес по-прежнему находился в Досвальдесе. Что-то не давало ему покинуть этот захолустный городок. Он сидел перед старым домом, в плане представлявшим собой треугольник. Хозяин дома содержал в его нижних комнатах таверну. Она – что вполне естественно – называлась «Три угла». Здесь Мартинес провел последние дни и ночи. До тех пор пока у него водились денежки, все были к нему внимательны, особенно шлюхи. Они строили ему глазки и притворялись, будто влюблены в него. Половой акт всегда был для него сделкой, но не более того: шлюхи отдавали ему свое тело, а он им – деньги. О любви тут не могло быть и речи. Мартинес не любил женщин, как и мужчин, впрочем. Чувство любви он испытывал только по отношению к себе и готов был сказать об этом всем и каждому. Это было для него проявлением инстинкта самосохранения, что пришлось очень кстати, особенно в последние дни, когда деньги иссякли.
Для начала он был вынужден заложить у ростовщика-еврея свою толедскую шпагу. То, что клинок старый и весь в зазубринах, старый стервятник заметил сразу. Не переставая кланяться, он в конце концов предложил Мартинесу за саблю смехотворно малую цену. И Мартинес, скрипнув зубами, согласился. Как-никак на пару выпивок хватит. Потом продал кому-то из собутыльников свой берет с пером цапли. Вырученных денег едва хватило, чтобы пообедать. А теперь он снова на мели.
С тяжелым чувством Мартинес огляделся. Таверна «Три угла» находилась на заднем дворе этого выдержанного в мавританском стиле строения и выходила окнами прямо на берег Пахо. В этом месте течение реки раздваивалось. Левый рукав тек дальше, в сторону Пласа д'Иглесиа, а правый – параллельно заднему двору, после чего оба рукава сливались вновь. Вот и выходило, что мавританского стиля здание с его прекрасным садом стояло как бы на островке.
Пахо весело плескалась, птицы радостно щебетали в саду, гости «Трех углов» распевали задорные песенки... и только у него, Мартинеса, было невесело и даже тягостно на душе. Каким угодно образом, но как можно скорее ему необходимо обзавестись деньжатами. А для начала нужно основательно подкрепиться. Вот возьмет и прямо сейчас спросит жирного хозяина таверны, не даст ли он ему обед в долг! Мартинес порывисто встал – и нос к носу столкнулся с крепко сбитым мужчиной, только-только переступившим порог таверны.
– Да ты, дружище, спишь с открытыми глазами, – сказал он, холодно смерив взглядом Мартинеса с головы до ног. Он был намного ниже бывшего наемника и весил, наверное, вдвое меньше, но преисполнен уверенности в себе, что вообще свойственно людям, привыкшим побеждать. Глаза у него были очень светлыми, взгляд – проницательным, приятной формы узкое лицо – почти без морщин. Зато на лбу и на щеках хватало шрамов.
«Этот парень не крестьянин и не торговец, – подумал Мартинес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206