– ответила тогда Аня и, глядя теперь на Петру, подумала, не точнее ли было сказать «страстно того желает». Девочку явно не назовешь «стыдливой мимозой».Она отогнала рукой мошку, пытавшуюся сесть на ее голую коленку. Какой прекрасный день! Самый разгар бабьего лета.– Может, если ты постараешься смотреть на сочинение, как на музыку – как на набор условностей, которым нужно следовать, чтобы и другие могли понять и оценить твои мысли...– Я поняла. Вы считаете, что я слишком много внимания уделяю одному предмету. Как и мама. Она знает, кем я хочу быть, но неустанно твердит, что нельзя класть все яйца в одну корзинку, что мне нужна профессия, к которой можно вернуться, если не удастся стать музыкантом. – Она пожала худенькими плечами. – Они с отцом – другим отцом – считают, что. если я сокращу уроки музыки, то смогу больше времени уделять остальным предметам. Наверное, они правы.– Ты серьезно? Уж не думаешь ли ты ко мне подольститься?Петра усмехнулась.– Разве это возможно?– Конечно, нет.Увидев кого-то у себя за спиной, Петра приняла беззаботный вид и помахала рукой.– Привет, пап.– Не будете возражать, если я составлю вам компанию?Поскольку Скотт уже присаживался на траву, он посчитал вопрос решенным.– Не-а! Мисс Адамс хвалит мое сочинение, – сказала Петра.Аня хотела возразить, но в этот момент яблочный сок потек у нее по подбородку. Пока она пыталась найти платок, Скотт достал свой и вытер ей губы. А затем, весело поблескивая глазами при виде ее досады, облизал пальцы.– Мм, кисло-сладкий... как раз в моем вкусе, – похвалил он, а мысли Ани уже были совсем не о яблочном соке.– Спасибо, – недовольно пробормотала она.– Честный обмен, – Скотт вложил ей в руку свой платок и, взяв яблоко, медленно откусил его. Он растянулся на траве, а Аня торопливо натянула платье на колени. – Так о чем вы говорили? – спросил он, глядя на темно-зеленую ткань, облегавшую ее стройные бедра.Как и ожидалось, Петра предпочла не заводить разговор о школе.– Мисс Адамс рассказывала мне о том, как приезжала сюда, когда ферма принадлежала ее дяде. Она кормила свиней, доила коров и все такое.Скотт не стал уточнять, какое отношение это имеет к школьной программе. Он усмехнулся, глядя на Аню.– Значит... вы работали на ферме, прежде чем стать учительницей...– В то время я была ребенком, но, честно говоря, с удовольствием стала бы фермером, – с укоризной сказала она.– Или женой фермера? Может быть, вы переехали сюда, чтобы выйти замуж?– Я не выхожу замуж по расчету, – возмутилась Аня.– Правда? – Петра наморщила лоб.– Мисс Адамс придерживается романтических взглядов – ей хочется выйти замуж по любви, – объяснил ее отец. – Хотя подозреваю, что ей, как и большинству людей, взаимное уважение и симпатия покажутся более надежными...– Весьма циничный подход...– Как вы уже успели заметить, я – продукт своего личного опыта, а вы, безусловно, – своего. Насколько я понимаю, у ваших родителей по-прежнему крепкий союз?– Да, насколько мне известно, – решительно ответила она, гадая, не думает ли он вновь придраться к ее привилегированному окружению, как на собеседовании. – Они много времени проводят порознь, потому что того требует их карьера, но похоже, это не испортило их отношений.– Все эти разъезды и выступления не оставляют много времени на воспитание ребенка.– У мисс Адамс была няня, домашние учителя и преподаватели музыки, – охотно поведала Петра.– Наверное, вы подавали большие надежды? – поинтересовался Скотт.– Нет... Родители быстро поняли, что у меня нет способностей к музыке. Я была робкой и часто болела. И больше любила читать, чем заниматься музыкой.– А я обычно читал под одеялом при свете фонарика, – откликнулся Скотт, и Аня невольно улыбнулась ему.– Я тоже. Мои няни даже обыскивали кровать, прежде чем погасить свет.– У вас было несколько нянь?– Мы много переезжали, а мама очень привередничала с прислугой.– Но сюда вы приехали без няни? – поинтересовалась Петра, махнув рукой на дом.– Да. За мной присматривали дядя с тетей.– И за кузиной Кейт... – пробормотал Скотт.– Кузина Кейт быстро сообразила, что мне нравится работа на ферме, которую она терпеть не могла, – весело ответила Аня.– Только не говорите, что она заставляла вас красить забор. – К ее удивлению, Скотт громко рассмеялся, пояснив своей заинтригованной дочери: – Если хочешь узнать, о чем идет речь, почитай Марка Твена.Отвечая на вопросы Скотта и Петры, Аня рассказала о своей жизни на ферме и о том, как она уже после смерти дяди и тети вернулась в пансионат в Окленде, тогда как Кейт осталась с родителями в Нью-Йорке, чтобы продолжить занятия музыкой. И вдруг осознала, что не в меру разоткровенничалась.– Извините, не стоило так поощрять мою болтливость, – сказала она, потянувшись за бутылкой с водой.– Должно быть, вы сильно привязаны к «Соснам», – тихо произнес Скотт. – А вы не хотели купить дом, когда узнали, что Кейт выставила его на продажу? Или она не говорила вам? – внезапно догадался Скотт.Аня неопределенно пожала плечами, теребя подол платья.– Она знала, что я не могу позволить себе ту сумму, которую она просила...– Но вы же родственники, – возразила Петра. – Разве она не могла вам уступить?– Начнем с того, что это сэкономило бы ей несколько тысяч на оплату услуг агентства по продаже недвижимости, – объяснил Скотт. – Вы говорили Кейт, что хотите купить «Сосны», Аня?– Этот дом достался ей от родителей. Я и представить не могла, что она избавится от него. Она его продала, когда ей срочно понадобились деньги.– Вы предложили, сколько могли, но этого оказалось мало, – догадался он. – Разве ваши родители не могли помочь вам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35