Он открыл глаза, уселся попрямее и виновато посмотрел на нее.– Прости, Джен. Я не собираюсь ни над кем смеяться. Твои ребята – лучшие актеры и актрисы, о каких только можно мечтать. А ты заставляешь людей поверить во всю эту чепуху. И слава Богу, вы делаете все с одного дубля. На днях я был в новой студии, где снимают психологический триллер, и ты не поверишь… Потребовалось пятнадцать дублей, чтобы толково сделать одну маленькую сцену! Представляешь?– Спасибо за доверие. Я ценю это, – сказала она, многозначительно улыбаясь.К звездам «мыльных опер» привыкли относиться с некоторым пренебрежительным высокомерием. Но они много работали, и поэтому ей приятно было услышать комплимент.– Похоже, будет неплохое кино. Но очень жуткое.– Правда? – пробормотала она. Сердце Джен дрогнуло. Ей предлагали роль в этом фильме. «Маленькая, но важная» – сказал ее агент. По-видимому, предложение все еще оставалось в стадии обсуждения.– Режиссер – тот парень, – продолжал Даг, – который делал в прошлом году малобюджетный сериал для тинейджеров, получилось неплохо. Он большой поклонник Хичкока и уверен, что психология страха выглядит на экране намного интереснее, чем куча кишок и лужи крови.– Я думаю, он прав. Это Хью Таненбаум? Я угадала?– Угу.– И они хорошие друзья с Джимом Новаком? – Джим был одним из режиссеров их сериала «Долина Валентайнов».– Да, именно поэтому я и ездил туда. Джим хотел, чтобы я посмотрел, что они там делают.– Зачем?– Наверное, чтобы я поучился, как передать на экране ту самую психологию страха.– Но ты пишешь «мыло»…– Уверяю тебя, – возразил он с достоинством, – я писатель, а не сочинитель «мыла». И давай обойдемся без ярлыков.– Прошу прощения, – торопливо извинилась Джен, пряча улыбку. Даг всегда так серьезно относился к своей работе! – Ты писатель, замечательный писатель. Но я все никак не пойму, и, боюсь, никто не стремится, чтобы я поняла: сюжет хотят изменить, придав ему характер психологического триллера?– Я не знаю.– Даг! Ты прекратишь наконец издеваться и скажешь правду?– Джен, я на самом деле не знаю.Нахмурившись, Дженнифер молча изучала его лицо.– Правда?Он кивнул:– Честное слово.– Ты хочешь сказать, что не ты писал сцену? Почему? Ведь тебе принадлежит большинство моих сцен…– Так и есть. Но я не могу сказать тебе, что пишу. Это секрет.– Послушай, Даг. Даже мы, глупые актеры, знаем, что существует сюжетная структура по крайней мере на год вперед и сценаристы пишут сцены на каждую новую неделю, опираясь на определенную канву, заданную с самого начала.Он утвердительно кивнул:– В сценарии сказано: «Сюжет сгущается, ужасная опасность нависла над семейством Валентайнов». Детали будут уточняться по ходу съемок.Она испуганно смотрела на него. Он говорил правду.– Послушай, Джен, это то, с чем мы сталкиваемся каждый день. Они не могут допустить утечки и не позволяют ничего рассказывать. – Он терпеливо вздохнул. – Я старше тебя. И замечу, что я на этом деле собаку съел. – Он усмехнулся. – Но поверь, для тебя сейчас хорошее время. Ты слишком молода, чтобы помнить прошлые времена, а я помню. Когда-то не существовало многоканального телевидения, «мыльные оперы» не ругали. Теперь у людей огромный выбор. Сидя в своем кресле перед телевизором, они могут нажать кнопку пульта и смотреть все, что их душе угодно: наш сериал, а может быть, кулинарный канал, или они захотят послушать, как сделать ремонт в своей квартире, или что и когда сажать в саду, или… учить французский. Конкуренция огромная, и мы должны выстоять, а для этого необходимо сохранить сюжет в тайне. Как сторожевые псы, мы должны встать на защиту интриги, которая движет наш сериал. Это и есть не что иное, как борьба за выживание.– Ты увиливаешь, потому что обещал не рассказывать, что пишешь? – с улыбкой спросила Дженнифер.Даг усмехнулся в ответ:– Вот увидишь, ты еще поблагодаришь нас за это. Шикарная сцена. Ты в состоянии поверить, черт возьми? Они мне не доверяют.– Возможно, они боятся, что твои подружки-актрисы замучают тебя расспросами?Даг пожал плечами:– Кто знает. – Он внезапно повеселел. – Я могу рассказать тебе, что будет сниматься на следующей неделе, не все, разумеется.– «Я могу рассказать тебе, что будет сниматься на следующей неделе», – состроив гримасу, передразнила она.– Ах, дорогая, увы, – рассмеялся он, но его голос стал более глубоким. – Мне кажется, тебя что-то огорчает?– С чего ты взял? Вовсе нет, – солгала Дженнифер. Отвернувшись, она притворилась, что проверяет грим на своем столе.– И все-таки… – Его голос звучал напряженно. – Ты так волнуешься из-за того, что мы пригласили Конара Маркема? Его талант и имя нам не помешают, уверяю тебя.– Это не мое дело, – возразила Джен.– А я думал иначе.– Ты ошибаешься…– Он собирается остановиться в Грейнджер-Хаусе, то есть в твоем доме.– Это не мой дом, это дом моей матери.– Незначительная деталь, – заметил Даг, и она, глядя в зеркало, видела, как он сделал неопределенный жест рукой. Он подвинулся к ней, словно кто-то мог подслушать их разговор. – Скажи честно, тебя тошнит, когда ты слышишь, какой он замечательный, этот мистер Маркем?Джен повернулась к нему. Его глаза светились таким озорным лукавством, что она не могла не рассмеяться.– Я откажусь в ту же минуту, если, увидев его, почувствую отвращение, – заметила она, и Даг зашелся раскатистым смехом.Затем смех затих, но изумление во взгляде осталось.– Конечно, вокруг этого много разговоров. Но не расстраивайся. Я знаю, это Эбби пригласила его…Его голос улетел куда-то далеко-далеко…– Я и не думаю расстраиваться, – солгала Дженнифер. Ее жизнь всегда была полна странностей, да и чего можно ожидать, если вас угораздило родиться в семье живой легенды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91