Если ваше правило безусловно, вы не должны принимать участия в проекте "Лорики".
Хэл откинулся на спинку стула:
– Из всякого правила есть исключения.
Уилл подался вперед:
– Тогда пусть это будет еще одно исключение. Дедушка сказал, что я должен пойти сюда, должен разделить ваши заботы, если хочу оставить сыну мир, достойный того, чтобы в нем жить.
Я не слишком хорошо вас знаю, но, мне кажется, вы здесь по той же причине. Мы должны изгнать Зло из нашего мира, и не имеет значения, какую цену за это заплатит лично каждый из нас, потому что, если мы останемся в стороне. Зло поглотит и нас, и наших детей. – Уилл почувствовал, что Гаррет отнесся к его словам с искренним уважением, но в глубине души еще колеблется. – Позвольте мне также подчеркнуть, что, помимо особых талантов, у меня есть навыки, которых вы не найдете ни у кого из тех, кто вырос в Великой Тьме. Я не жил под навесом. Я умею охотиться и читать следы. Я знаю, как выжить во враждебной обстановке. Я зряч там, где другие слепы.
Гаррет кивнул:
– Пойдем со мной. – Он встал и повел Уилла к двери в задней стене. Хэл дважды постучал и подождал ответа. Не дождавшись, он набрал код на панели замка, и дверь с жужжанием открылась. Хэл провел Уилла в маленькую темную кабинку с другой дверью в дальней стене и указал на кресло.
Уилл сел и обнаружил перед собой машину, очень похожую на аппарат для проверки зрения.
Громоздкое цилиндрическое устройство с выдающимся вперед окошком напоминало формой гигантский судейский свисток. Уилл заметил несколько переключателей, под каждым из которых находилась своя шкала, и два провода, идущих от задней панели прибора, но их назначение было ему совершенно непонятно. Уилл решил, что прибор не советского производства, хотя громоздкий корпус наводил на мысль, что его собрали не в Штатах.
Наклонившись вперед, Уилл уперся лбом в специальную подставку и посмотрел в объектив. Как он и ожидал, внутри была обычная таблица для проверки зрения. Правда, вместо букв на ней были картинки, но его это не удивило. Уилл знал, что некоторые добровольцы неграмотны, поэтому им легче отличить собаку от ананаса, чем «С» от "А".
– С какой строчки мне начинать? Я легко различаю последнюю. Мышь, автомобиль, боб, ручка, монета и кошка.
– Хорошо. Расскажи мне, что ты видишь теперь.
Уилл услышал щелчок переключателя, и изображение внезапно поменялось. Вместо статичной таблицы он смотрел на багрово-розовую картинку, которая на первый взгляд казалась случайным нагромождением цветных кругов. Сначала Уилл подумал, что это тест на дальтонизм, но тогда там должен быть рисунок, а он его не видел, хотя и не был дальтоником. Потом Уилл увидел, что пятна перемещаются и делятся. Они нападали друг на друга, словно вели войну на клеточном уровне. Уилл решил было, что он разглядывает каплю воды на предметном стекле микроскопа, но эти твари не имели ничего общего с земными простейшими.
– Я вижу… я вижу багровые и розовые круги. Они убивают друг друга. – Уилл запнулся, по спине у него пробежал холодок. – Розовые проигрывают, я чувствую их панику.
Прозвучал резкий щелчок, и свет в приборе погас. Уилл отклонился от окошка и посмотрел на Хэла Гаррета.
– Это ведь не тест на зрение, верно?
– Тест, только особого рода. Он подтвердил, что ты сможешь видеть там, куда мы отправимся. – Хэл положил руку на плечо индейца. – А твоя способность воспринимать эмоциональное состояние этих тварей означает, что я не могу отказаться от твоих услуг, даже если считаю, что следовало бы.
– Я принят?
Хэл кивнул:
– Ты принят. – Он прошел у Уилла за спиной и открыл другую дверь. – И принят бессрочно. Ты получишь возможность сразиться со Злом, и ради нас всех, я надеюсь, что ты используешь ее с толком.

Глава 9

Существо, известное соратникам Койота под именем Скрипичник, простерло сознание во внешнее пространство и уловило слабые сигналы, посланные ему Бетой. Он выяснил через нее значение слова «Скрипичник» и испытал удовольствие от образа создания, наводящего страх и предпочитающего держаться в тени. Имя, данное ему людьми, означало, что его боятся, и сознание этого само по себе пьянило его.
Правда, поймав себя на этом, он слегка огорчился, потому что он никогда не позволял себе испытывать радость. Самодовольство – да, гордость – да, но радость – никогда. Чувство радости означало слабость, оно подрывало его могущество и, что еще хуже, делало его беспечным.
"А беспечность, – размышлял он в пустоте, где нет ни пространства, ни времени, – это смерть".
Его питомец. Койот-Джеггер-Кейн, знал, какую опасность таит в себе беспечность. И все же, несмотря на годы, щедро потраченные Скрипичником на его обучение, едва не погиб, оказавшись слишком беспечным. Койот – Скрипичник больше не мог называть его про себя Джеггером – покинул свое убежище невооруженным и во всеуслышание объявил о своем местонахождении.
Эти две ошибки поставили под угрозу весь так тщательно разработанный план.
Скрипичник снова и снова проворачивал в уме впечатление, которое сложилось у Веты от Кроули. Мысль о нем билась в сознании, словно муха в паутине. Кроули – или Эль Эспектро, или Призрак, или любое на выбор имя из легиона других имен – постоянно вызывал у Скрипичника чувство досады. Хотя Кроули не обладал могуществом Темного Властелина, зато владел искусством, которое не позволяло его обнаружить, и не раз доставлял Скрипичнику крупные неприятности. Впрочем, сейчас Скрипичник был доволен его намерением восстановить Койота.
Темный Властелин знал, что Койот, как и он сам, умеет извлекать уроки из своих ошибок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97