«Прошу прощения, профессор; я нахожусь на концерте оркестра военно-воздушных сил, и музыканты только что играли государственный гимн».
Я без труда мысленно представил, как он, в военной форме, стоя по стойке смирно, пока оркестр играет «Star Spangled Banner» Государственный гимн США. – Прим. пер.

, одной рукой отдает честь, а другой – держит телефонную трубку. «Так что за новости, генерал?»
– Ну, во-первых, Роджерс сказал мне, чтобы я сказал Вам не ходить в НАСА.
Я не обратил на это ни малейшего внимания, потому что уже сходил в НАСА за день до нашего разговора.
Он продолжил: «Во-вторых, завтра днем состоится специальное заседание, на котором мы встретимся с тем парнем, что написал статью в сегодняшнем номере “Нью-Йорк Таймс”».
Я посмеялся про себя: как бы то ни было, специальное заседание в понедельник все равно состоится!
Потом он говорит: «Сегодня утром я возился с карбюратором своей машины и подумал: шаттл оторвался от земли, когда температура равнялась 28 или 29 градусам. Самая холодная температура до этого полета была 53 градуса. Вы – профессор; каким образом, сэр, холод влияет на кольца ?»
– О! – сказал я. – Из-за холода кольца становятся жесткими. Да, безусловно!
Это все, что он хотел мне сообщить. Это был ключ, за который меня впоследствии немало чествовали, но заметил его именно он. Профессору теоретической физики всегда нужно говорить, что искать. Он же просто использует свое знание, чтобы объяснить наблюдения экспериментаторов!

В понедельник утром мы с генералом Кутиной отправились в офис к Граэму и спросили, нет ли у него какой-нибудь информации о влиянии температуры на кольца. На руках у него такой информации не оказалось, но он пообещал предоставить ее нам, как можно скорее.
Однако у Граэма оказалось несколько интересных фотографий. На них было видно пламя, появляющееся из первого твердотопливного ракета-носителя за несколько секунд до взрыва. Было сложно точно определить, откуда выходит пламя, но в офисе Граэма была модель шаттла. Я поставил модель на пол и стал ходить вокруг нее, пока не нашел место, откуда она выглядела абсолютно идентично фотографии: как по размеру, так и по расположению.
Я заметил, что на каждом ракета-носителе есть небольшое отверстие, которое называется портом проверки на наличие утечки, где при проверке уплотнений создают давление. Это отверстие находится между кольцами, так что если оно не закрыто должным образом и если первое кольцо выйдет из строя, то газ будет проходить через отверстие, что равносильно катастрофе. Отверстие располагалось именно в том месте, из которого выходило пламя. Конечно, по-прежнему оставался открытым вопрос, выходило ли пламя из порта проверки на наличие утечки или гораздо большее пламя выходило откуда-то сзади, а нам была видна лишь его маленькая часть.

В тот день состоялось наше экстренное закрытое заседание, на котором выступал автор той самой статьи из газеты «Нью-Йорк Таймс». Его звали мистер Кук. Он работал в финансовом департаменте НАСА, когда его попросили заняться возможной проблемой уплотнений и оценить те средства, которые необходимы для ее устранения.
Поговорив с инженерами, он выяснил, что уплотнения уже давно представляют огромную проблему. Тогда он доложил, что для ее решения потребуется такая-то сумма денег – огромная сумма. С точки зрения прессы и некоторых членов комиссии, история мистера Кука звучала как серьезное публичное разоблачение, поскольку, судя по всему, НАСА скрывала от нас проблему уплотнений.
Мне пришлось переждать все это огромное и совершенно бесполезное возбуждение, думая: неужели каждый раз, когда в газете будет появляться какая-то статья, мы будем устраивать особое заседание? Так мы ни к чему не придем!
Но позднее, во время этого же заседания, произошло кое-что весьма интересное. Сначала нам показали фотографии клубов дыма, появившихся из монтажного стыка сразу после зажигания, еще до того как шаттл успел подняться в воздух. Дым выходил из того же места – возможно, из порта проверки на наличие утечки, откуда позднее появилось пламя. Теперь это уже не оставляло сомнений. Все факты соответствовали друг другу.
Затем произошло нечто совершенно неожиданное. Инженер из компании «Тиокол», мистер МакДональд, выразил желание что-то нам рассказать. Он пришел на наше заседание сам, без приглашения. Мистер МакДональд сказал, что инженеры компании «Тиокол» пришли к заключению, что низкие температуры некоторым образом связаны с проблемой уплотнений и что они очень и очень этим обеспокоены. Вечером накануне предполагаемого запуска, во время смотра готовности полета, они сказали НАСА, что нельзя запускать шаттл при температуре ниже 53 градусов – эта была самая низкая из температур предыдущих запусков, – а в то утро термометр показывал 29.
Мистер МакДональд продолжил, что НАСА «пришла в ужас» от такого заявления. Человек, отвечавший за смотр, некий мистер Маллой, возразил, что доказательств «недостаточно» – некоторые полеты с эрозией и прорывом газа произошли при температуре выше 53 градусов, – поэтому «Тиокол» должен пересмотреть свое возражение против полета.

«Тиокол» дал задний ход, но мистер МакДональд отказался продолжать собрание, сказав: «Если с этим полетом что-то случится, я не хочу стоять перед коллегией следователей и говорить, что я пошел напролом и им сказал махнуть на все рукой и запускать эту штуковину даже за пределами допустимых условий».
Это было настолько удивительно, что мистер Роджерс был вынужден спросить: «Я Вас правильно понял, что Вы сказали…», – и он повторил весь рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72