Ночь была довольно холодной для прогулок на свежем воздухе, так что парень с сигаретой мог торчать у коновязи только с одной целью — подать знак своим дружкам, когда Кэссиди выйдет из салуна. Скорее всего, они решили устроить засаду, чтобы благополучный исход предприятия не зависел от того, в какую сторону направится Хопалонг. Значит, кто-то из них должен был находиться на одном конце улицы, а кто-то — на противоположном. Скорее всего, один из них караулил у скобяной лавки, а другой у конторы шерифа. Наверное, кто-то из них попытается задержать его — а там уж и остальные подоспеют... Хопалонг тихонько рассмеялся. Интересно, размышлял он, этот парень прямо сейчас возьмет его на мушку? Или, может, для начала попросит закурить — чтобы дружки успели подобраться поближе?
Хопалонг потуже затянул подпругу и вставил ногу в стремя, но потом вдруг сделал вид, будто вспомнил что-то важное... Ступив на тротуар, он снова направился к салуну. Ловя на себе изумленные взгляды, быстро пересек зал, словно направлялся в контору. Затем прошел по узкому коридору, ведущему к выходу на задний двор.
Осторожно, стараясь не звенеть шпорами, Хопалонг пробрался к зданию, в котором находилась контора шерифа. Заглянув в узкий проулок между домами, он заметил темные очертания человеческой фигуры. Кто-то там прятался, явно чего-то дожидаясь. Подкравшись сзади к незнакомцу, Хоппи дружелюбно осведомился:
— Кого ждем, приятель?
«Одноглазый» вздрогнул и резко обернулся, потянувшись к револьверу. Хопалонг размахнулся и нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Колени «одноглазого» подогнулись, тотчас последовал еще один удар — правый в подбородок. Парень сразу же обмяк и рухнул наземь. Перешагнув через него, Хопалонг притаился за углом дома. Тем временем курильщик, услышав звуки борьбы, сообразил: что-то произошло. Он направился в сторону Хопалонга.
— Эй, Бизко, что там у тебя? — негромко окликнул он приятеля.
— А вот и я, — выходя из-за угла, ухмыльнулся Хопалонг.
Паренек этот хотя и был ушлый, но до Хопалонга явно не дорос. Он нерешительно потянулся к револьверу.
Между тем высокий, самый опытный из троицы, уже понял, что случилось непредвиденное, и, выбравшись из своего укрытия, направился к конторе шерифа. Увидев Хопалонга, он, как и его юный приятель, потянулся к оружию. Ни один из них не уловил того молниеносного движения, каким Хопалонг Кэссиди выхватил револьверы. Прогремели выстрелы. Первую пулю получил высокий, самый опасный из противников. Пуля угодила ему чуть выше начищенной до блеска пряжки. Второй выстрел раздался почти одновременно с первым, — и юнец, покачнувшись, тяжело опустился на колени. Он даже успел выстрелить, но пуля задела лишь рукав рубашки Кэссиди. Выронив оружие, незадачливый стрелок распластался в дорожной пыли. Хопалонг бросился обратно. Но тут раздался стук копыт, заставивший его остановиться. Оглянувшись, он увидел: «одноглазый» Бизко бесследно исчез.
Между тем к месту происшествия подходили любопытные: двое из них склонились над высоким, лежавшим неподалеку от скобяной лавки. Бросив беглый взгляд в ту сторону, Хопалонг подошел ко второму из своих противников и перевернул его на спину.
Мальчишка умирал. Хопалонг осторожно его приподнял. Он не чувствовал ненависти к умирающему, хотя и особой жалости к нему не испытывал. В конце концов парень сам встал на этот путь, и теперь для него настало время уплатить по счету.
Юноша неожиданно открыл глаза и посмотрел на Хопалонга.
— Ловок, сукин сын, — выдохнул он, прерывисто дыша. — А жаль...
— Что вам было нужно? — спросил Кэссиди.
— Деньги. Бизко видел, как ты брал в банке эти поганые бумажки.
— Что с Диком Джорданом? Ты что, знаешь его?
Каждое слово давалось умирающему с огромным трудом. Лишь с третьей попытки парню удалось выдавить:
— Знал... конечно... знал его. Ты... ты только там... не появляйся... Нет шансов. Они ведь... Сопер и Спарр... просто дьяволы!..
— А Джордан жив? У него все в порядке? Что с его семьей? — допытывался Кэссиди, потому что видел: парень уже не жилец на этом свете. Жизнь в нем угасала буквально на глазах. Даже если до него и доходили вопросы Хопалонга, он не мог уже вымолвить ни слова. Мысли уплывали куда-то, контакты с миром медленно рвались.
В призрачном свете, падавшем из желтого прямоугольника окна, Хопалонг заметил, что губы умирающего снова зашевелились.
— Надо же, — прохрипел тот, — она такая... с веснушками...
Он еще раз судорожно втянул в себя воздух и затих.
Вот и все.
Хопалонг поднялся на ноги и перезарядил револьверы.
— А тот, второй, тоже мертв? — спросил он. Хозяин салуна стоял тут же в толпе зевак. В своем неизменном белом фартуке, в котором обычно встречал за стойкой посетителей бара, но в руке сжимал обрез. — Отвечай же, ты что, оглох?! — продолжал Кэссиди. — Я спрашиваю тебя, тот, другой, мертв?
— Да, — бросил кто-то из толпы, — и тот готов. Сразу наповал! В нем две дырки, с монету в полдоллара каждая!
— Но ведь с ними был еще один, — протянул хозяин салуна. — А с ним что?
— Ему удалось удрать. Но выбитая челюсть будет напоминать ему о сегодняшнем вечере.
Кэссиди подошел к своему коню, к своему верному Топперу, вскочил в седло и направил Топпера в сторону ранчо. Что-то он припозднился. И наверняка у Бака Петерса будет много вопросов, ведь ему захочется узнать обо всем случившемся поподробнее.
Потрясающая удача! Строгая Роза не отпускает Бака даже уток пострелять. Но стоит старику учуять запах пороха, как он тут же рвется в бой — остановить его уже невозможно. Эта картинка, которую он нарисовал в своем воображении, развеселила Хопалонга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71