Свернул он с тропы верной и прет напролом. И сам измаялся весь и другим от него одно горе».
– Прилетай в следующую среду к сосне с кривым сучком, я кое-что интересное расскажу, – пригласила черепаха Кири-Бум Сорокопута и спустилась по склону оврага.
– Обязательно прилечу, – прокричал ей вслед Сорокопут и закачался на ветке, повторяя время от времени:
– Нет, нет, неправильно это. Я ночь переспал, и мне опять верить можно.
Заяц Андропка

Черепаха скатилась на дно Яблоневого оврага, огляделась. В овраге было прохладно, пахло влажной землей. По склону, цепляясь за стволы черемух и вяза, карабкались кверху колючие плети ежевики. Рядом у вербы булькал родничок. Кири-Бум попила из него и хотела было идти дальше. Поблизости кто-то всхлипнул.
Черепаха прислушалась: неподалеку кто-то плакал. Кири-Бум свернула влево и увидела медведя Тяжелая Лапа. Он лежал на дне оврага, седой, тучный. Возле него сидел заяц Андропка, По его серым щекам текли слезы.
Медведь был мертв. Он лежал на животе, уткнувшись мордой в траву, и лапы его были растопырены в стороны.
– Что же ты не позовешь никого? – спросила черепаха зайца. Его же похоронить надо.
– Звал, – всхлипнул Андропка, – но никто не идет. Он, говорят, столько куражился над нами, столько нам за свою жизнь зла сделал, что ему за это три раза умереть мало и все три раза непохороненным остаться.
Черепаха обошла медведя вокруг. Посмотрела ему в глаза мертвые, сказала:
– Отходил, значит, свое, помер.
И повернулась к зайцу:
– Неужели так никто и не пошел хоронить?
– Нет, – всхлипнул Андропка. – Все утро звал. Зачем, говорят, мы его хоронить будем, если он всю жизнь только и делал, что ходил по роще да глядел: кого бы кулаками своими тяжелыми вымолотить, а кого причесать по больнее.
– Ну что ж, – сказала черепаха, – как жил, такова и честь ему, видно: где уложила его смерть, там пусть и лежит на страх другим.
Услышал ее слова Андропка и запричитал:
– А я как же? Что я без него делать буду?
– А ты-то о нем что плачешься? – удивилась Кири-Бум. – Он же тебя обижал при жизни, помыкал тобой.
– Помыкал. Проходу от него одно время не было.
– Колотил тебя. Много ты от него перетерпел.
– И это одно время было, – уронил заяц слезу на мертвого медведя.
– Из рощи тебя гнал.
– И это было. Где ни увидит, бывало, и ногами топает: вон с глаз долой.
– Так что же ты тогда о нем убиваешься? Он тебе столько плохого сделал…
– Да ведь не все же плохое, и хорошее было.
– Это от медведя Тяжелая Лапа хорошее? У него же доброта в сердце на семь замков замкнута была.
– А я ключик подобрал к его сердцу, оно и открылось, обогрело меня.
Черепаха не верила, а заяц говорил правду. Побегал он по роще, прятался ото всех и понял: сила – у сильных. Вон как разбегаются все в стороны, когда появляется медведь Тяжелая Лапа. И решил Андропка поближе к медведю держаться, понравиться ему решил. Чуть что, бывало, бежит к нему за советом. Лето на пороге – он в берлогу к медведю.
– Помоги, пожалуйста, наставь на путь верный. Кроме тебя никому задачи не решить моей. Только твоему разуму под силу она.
Обсыплет медведя словами липучими, польстит ему, он и раздобреет.
– Чего тебе? – гудит.
А Андропка поближе к нему придвигается.
– Да вот посоветоваться пришел к тебе: пора ли мне морковку рыть.
А откуда медведю знать – пора зайцу морковку рыть или нет. Он морковью не кормится. Но приятно медведю, что Андропка за советом к нему пришел. Другие зайцы, даже когда позовет он их, в кусты кидаются, а Андропка сам, без зова пришел.
И спрашивал медведь у зайца:
– А сам-то ты как думаешь?
– Да вроде рановато.
– Тогда погоди, – решительно советовал ему медведь Тяжелая Лапа. – Поспешишь, всех насмешишь. Зачем тебе это.
Идет Андропка домой, рассказывает встречным:
– У медведя Тяжелая Лапа был сейчас. Вот голова. Ума недюжинного медведь. Совет с ним держал: пора ли морковку рыть. «Погоди, – говорит. – Спешить в таком деле не надо». Как он советует, так и сделаю – спешить не буду.
А ступит, бывало, осень на порог, опять Андропка к медведю бежит.
– Помоги, пожалуйста, наставь на путь верный. У тебя ведь голова – другой такой не найти.
Польстит медведю, и отмягчит у него сердце.
– Чего тебе? – гудит.
Посоветоваться к тебе пришел: пора или не пора капусту на деревенских огородах зубрить.
А откуда медведю знать: пора или не пора зайцу капусту зубрить? Медведи капусту не едят. Но и приятно ему, что Андропка за советом к нему пришел. Другие зайцы бегут от него, даже когда он позовет их, а Андропка сам, без зова пришел.
И спрашивал медведь у зайца:
– А сам-то ты как думаешь?
– Да вроде пора. Морозцем ее уже поприжало. Самый раз вроде.
– Тогда беги и зубри, – решительно советовал ему медведь Тяжелая Лапа. – Упустишь время – потом не наверстаешь.
И шел заяц опять домой, хвастался:
– У медведя Тяжелая Лапа был сейчас. Недюжинного ума медведище. Совет с ним держал: не пора ли капусту на огородах зубрить. Говорит: «Пора, Андропка, беги, а то опоздаешь». Побегу сейчас. Как он советует, так и сделаю.
Встретил однажды Андропка зайчиху на просеке весной, глянул на нее, всплеснул ушами и помчался со всех ног к медведю.
– Помоги, пожалуйста.
– Чего тебе? – прогудел медведь Тяжелая Лапа.
– Посоветуй скорее, – приплясывал от нетерпения заяц. – Пора или не пора мне жениться?
А откуда медведю знать – пора зайцу жениться или нет. Но и без совета оставить Андропку не хочется. Ведь он один только изо всей рощи навещает его.
Спросил:
– А сам-то ты как думаешь?
– Думаю, что пора, – подпрыгнул заяц.
– Тогда женись, – решительно посоветовал ему медведь Тяжелая Лапа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32