Розовая мгла снова окутала его. Голова его тоже окунулась во мглу, но, стоя на золотой жиле, он по-прежнему мог дышать. Конан увидел наверху лица глядящих на него товарищей, слегка размытые в блестящей мгле. Он жестом приказал им следовать за собой и стал быстро спускаться, не ожидая, пока они последуют его примеру.
Керим Шах молча вернул меч в ножны и пошел следом за киммерийцем. Иракзаи поспешили за Керим Шахом. Они больше боялись потерять предводителя и проводника в одном лице, чем опасностей, которые могли подстерегать их в этой расщелине. Они держались золотой жилы, как показал им киммериец. Воины спустились на дно пропасти и пошли по серебристой равнине, ступая по золотой полосе, как люди, идущие по проволоке над пропастью. Они шли словно по невидимому тоннелю, наполненному воздухом, а со всех сторон их окружала смерть.
Тропинка, по которой скрылись прислужники, вела к платформе по другую сторону расщелины и исчезала за ее краем. Они двинулись туда, подготовившись к встрече с неизвестной опасностью, таящейся среди острых камней, которыми был усыпан край обрыва.
Прислужники, одетые в зеленые одежды, вооруженные длинными ножами, ждали их там. Возможно, убегая, он достигли какой-то границы, которую не могли переступить. Может, стигийский пояс, которым был опоясан Конан, был причиной тому, что их заклятья оказались бессильными. А может, зная, что за поражение они будут наказаны смертью, они решили использовать последний шанс. С ножами в руках они выскочили из-за скал.
Среди потрескавшихся камней началась кровавая битва, оружием в которой было не искусство чернокнижников, но обычные ножи. Звенела сталь, со свистом опускались лезвия, рассекая тела. Мускулистые руки наносили могучие удары, лилась кровь, а тела упавших топтали сражающиеся.
Один из иракзаев истек кровью и умер, но прислужники полегли все до одного. Изрезанные, разрубленные на куски, они были сброшены в пропасть и медленно опускались на сверкающее серебром дно.
Победители, стерев с лица кровь, огляделись. Кроме Конана и Керим Шаха, еще четверо иракзаев вышли из битвы невредимыми.
Они стояли меж потрескавшихся скал, образовавших зубчатый край расщелины. Вьющаяся отсюда по невысокому склону тропка вела к широкой лестнице из полудюжины ступеней сотни футов шириной, высеченных из зеленого вещества, напоминающего нефрит. Ступени вели на широкую галерею из такого же полированного материала, а за ней, этаж за этажом, вздымался замок Черных Прорицателей. Казалось, что его вырубили из одной отвесной скалы ущелья. Архитектура замка была прекрасной, хоть и была лишена украшений. Окон было немного, и они были закрыты ставнями. Негде не было признаком жизни, ни одного дружественного или враждебного существа.

Не говоря ни слова, осторожно, они пошли по тропе — словно люди, приближающиеся к змеиному логову. Иракзаи шагали словно в трансе, будто шли на верную смерть. Даже Керим Шах молчал. Только Конан, казалось, не сознавал, каким неслыханным нарушением традиций были их действия, какую огромную брешь они пробили в общепринятых взглядах. Он был не с Востока, его породила раса, сражавшаяся с демонами и чернокнижниками так же ожесточенно и успешно, как с прочими врагами людей.
Он взошел по блестящим ступеням и сквозь широкую зеленую галерею подошел к обитой золотом двери из тикового дерева по другую ее сторону. Конан окинул внимательным взглядом верхние этажи вздымающейся над ним огромной пирамиды замка, протянул руку к медной ручке двери, но с кривой усмешкой задержал руку на полпути. Ручка была в форме змеи с выгнутой шеей и поднятой головой. Конан заподозрил, что металлическая тварь может ожить от прикосновения.
Одним ударом он отрубил ручку, и ее медный звон от падения на камень ничуть не рассеял его подозрения. Конан отбросил ее ножом и вновь повернулся к двери. Вокруг царила полная тишина. Розовая мгла окутывала далекие вершины. Солнце блестело на покрытых снегом пиках гор. Высоко вверху повис ястреб, как черная точка в небесной сини. Кроме него единственными живыми существами были люди, стоящие перед обитой золотыми листьями дверью, — маленькие фигурки на галерее из зеленого нефрита на склоне огромной горы Йимша.
По ним хлестнул порыв холодного ветра, прилетевшего с ледников, развевая обрывки их одежды. Нож Конана, ударяющий в массивную дверь, вызывал гремящее эхо. Киммериец бил раз за разом, пробивая металлические листы и тиковое дерево. Через минуту он осторожно заглянул сквозь пробитое отверстие внутрь. Конан увидел просторную комнату с голыми стенами из шлифованных камней и мозаичным каменным полом. Единственной мебелью здесь были столики из полированного эбенового дерева и каменное возвышение. Нигде не было ни души. В противоположном углу комнаты он заметил следующую дверь.
— Оставь стражника у дверей, — сказал он. — Идем внутрь.
Керим Шах приказал одному из воинов стать на страже. Тот с луком наготове вернулся на середину галереи. Конан вошел в замок, за ним шли туранец и три оставшихся иракзая. Страж у двери плюнул, пробормотал что-то себе под нос и вздрогнул, услышав тихий издевательский смех. Подняв голову, он увидел на втором этаже одетую в черное фигуру, презрительно поглядывающую на него и издевательски качающую головой. Иракзай быстро натянул тетиву и пустил стрелу. Стрела мелькнула и впилась в обтянутую черным одеянием грудь. Колдун, продолжая издевательски смеяться, вырвал стрелу из тела и небрежным жестом швырнул ее лучнику. Воин отпрыгнул, инстинктивно выставил руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32