Но вот в чем новая сложность: эпоха изменилась! Жизнь всегда текла достаточно быстро, а в наше время ход ее ускорился стремительно. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать, что в будущем ее скорость увеличится еще больше, а темп и ритм участятся. Так вот, возможно ли в таких условиях научить пониманию жизни, можно ли начертить такую траекторию, которая соответствовала бы условиям и нормам не вчерашнего и даже не сегодняшнего, а завтрашнего дня, когда тебе придется жить? Вопрос не праздный! Недаром развитие общества один из ученых изобразил в виде бега на шестьдесят километров, где каждый километр - это десять тысяч лет человеческой истории. И получается, что значительная часть пути человечества проходит через первобытные леса и пустыни без сколько-нибудь заметных изменений местности. И вот, когда впереди остается всего лишь один-другой километр до места назначения, т.е. до наших дней, начинают появляться первые, не очень броские указания на образовавшуюся культуру, видны следы примитивных орудий из камня, на скалах появляются рисунки. Вьется дорога, и где-то лишь в середине последнего километра путешественник видит первых земледельцев. Когда до финиша останется около трехсот метров, путник увидит египетские пирамиды. Всего лишь за восемьдесят-сто метров до конца пути путешественник вбежит на улицу средневекового города и прикроет глаза ладонями, чтобы не видеть костры, на которых инквизиция сжигает еретиков. Вот уже финиш совсем рядом, какие-то пятьдесят метров: путник бежит мимо Леонардо да Винчи. Последние десять метров. Мерцают масляные лампы, но когда остается лишь пять метров до конца пути, дорогу заливает электрический свет. Путник встречает автомобили, над его головой пролетают самолеты. Вот он у цели. Раздается страшный грохот, над Хиросимой вздымается багровый гриб. Путник устало озирается вокруг (путь-то был долгий): он видит человека, взлетевшего в космос, он слышит, как трещат тысячелетние льды под корпусом могучего атомного ледокола, взобравшегося на вершину Земли к Северному полюсу...
Таким образом, на протяжении нескольких последних метров совершилось изменений больше, чем за весь предшествующий путь развития человечества. Смешно было бы полагать, что этот темп замедлится. Нет, убыстрится!..
Так вот, возвращаясь к своему вопросу, повторю: возможно ли при столь стремительной смене жизненных ситуаций сколько-нибудь надежно учиться науке жизни? Я рискну ответить: возможно! Возможно, если понять применительно к себе те основные закономерности, которые определяли, определяют и будут определять впредь весь дальнейший маршрут этого общечеловеческого марафона. Выход из этой отнюдь не сказочной ситуации, когда Лишенный опыта ребенок предопределяет свою же будущую судьбу взрослого человека, есть. Ребенок может удачно направить собственную жизнь, опираясь на опыт, знания тех зрелых людей, которые способны не столько научить его Внешним формам жизни, сколько - что гораздо важнее! - помочь понять смысл, суть, направление развивающейся жизни вообще.
Глава I.
ДЛЯ ЧЕГО МЫ ЖИВЕМ?
КОГО НАЗНАЧИТЬ КОРОЛЕМ НА ШАХМАТНУЮ ДОСКУ ЖИЗНИ?
Когда эта книжка увидела свет первым изданием и в разных библиотеках, ПТУ и школах начались ее обсуждения, меня пригласили на диспут ученики-старшеклассники одной из ленинградских школ. Если диспут, значит, спор, и я с интересом пошел на эту встречу. Разговор, действительно, получился интересный. Не излагая его целиком, приведу лишь основной пункт "противостояния сторон".
Невысокий, подвижный юноша, очевидно генератор беспокойных вопросов на уроках, чтобы поддержать в глазах однокашников репутацию парадоксалиста, изложил свой тезис в предельно заостренной форме. Он сказал: "С Вашей точки зрения, радость жизни - это удовлетворение от хорошо выполненной работы. А с моей, радость - это праздник или даже ожидание праздника. Например, когда мы ждем праздничного ноябрьского вечера, где встретимся со своим любимым ансамблем, или когда отдыхаем на зимних каникулах и делаем, что хотим, а не уроки. Предлагаю голосовать, кто за Вас, а кто за меня?"
Я ответил: "Валера, я согласен на голосование, однако голосование должно быть честным. Свою точку зрения ты изложил точно, а мою исказил. В книге она выражена совсем по-другому, я пишу, что счастье - в полноте человеческого бытия. Это, проще говоря, и труд, и праздники, в отличие от одних только праздников, которые составляют радость жизни, по-твоему. Так что давай голосовать иначе: кто за вечный отдых (уроков не делать), а кто за сочетание труда и веселого отдыха, в качестве награды за него? Согласен?"
Под смех всего класса Валера от такого голосования отказался.
А я продолжил: "Тем не менее ты вышел на самый главный, коренной вопрос жизни, от решения которого зависят абсолютно все другие частные вопросы: для чего мы живем, в чем видим смысл жизни? Как все нормальные отцы и матери мира, я хочу, чтобы счастлив был ты и весь твой класс, чтобы счастливы были мои сыновья и дочка, словом, все юные граждане планеты.
Вот тут-то и возникает проблема необычайной сложности, на решении которой мы с тобой было разошлись, но потом вроде бы объединились: что считать счастьем? Например, некто, скажем Плюшкин, счастлив, обманув свою дворовую девку, некто, скажем Пацюк, счастлив тем, что галушки сами прыгают ему в рот, а некто, скажем Данко, счастлив, отдав людям свое сердце. Все они счастливы, но представления о счастье у них отнюдь не совпадают". Дальше разговор шел уже на полном взаимопонимании.
Вот такая беседа - одна из многих - состоялась у меня после выхода в свет книги наших с тобой откровенных разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42