– Ты не сказал ей, что Камияма-сан вернулся?
– Не сказал. Лучше, если это сделаешь ты.
Ёити стоял у фусума и старался потуже затянуть пояс. Стоял и думал: нет, ни в коем случае нельзя укорачивать матери путь к могиле, нельзя. Ни в коем случае.

II

Утром Ёити завтракал в столовой с отцом. На столе стояла чашка с рисом и для тетушки, заночевавшей у них. Но сама она еще не пришла, так как находилась возле матери вместо сиделки, которая обычно очень долго занималась своим туалетом.
Работая палочками для еды, отец и сын изредка перекидывались словами.
Последнюю неделю они вот так вдвоем сидели за своей грустной трапезой. Но сегодня им было тяжелее, чем в предыдущие дни, разговаривать друг с другом. Прислуживавшая Мицу безмолвно подавала еду.
– Как ты думаешь, приедет сегодня Синтаро?
Кэндзо выжидательно посмотрел на Ёити. Но Ёити молчал. Приедет ли брат сегодня – не это его мучило, его мучило другое – что брат вообще не приедет.
– Может быть, завтра?
На этот раз Ёити не смог промолчать.
– Но ведь у него сейчас, кажется, экзамены.
– Ты полагаешь?
Кэндзо умолк, о чем-то задумавшись. Потом, протягивая Мицу чашку, чтобы та налила чай, обратился к Ёити:
– Тебе тоже нужно учиться. Не забывай, что осенью Синтаро станет студентом университета.
Ёити отодвинул еду и ничего не ответил. Он злился на отца, который заставлял его учиться, запрещая заниматься любимой литературой. Кроме того, что общего между студенчеством старшего брата и учебой младшего?
Ёити хотелось посмеяться над нелогичностью отца.
– О-Кину сегодня придет?
Кэндзо решил переменить тему разговора.
– Вероятно. Она ведь просила ей позвонить, когда придет Тодзава-сан.
– У О-Кину дома тоже неблагополучно. Они близки к разорению.
– Да, убытки у них огромные.
Ёити слушал, продолжая пить чай. Четыре месяца назад разразился невиданный кризис. В результате банкротства одного осакского промышленника, с которым их фирма заключила крупные сделки, Кэндзо пришлось прибегнуть к займу. В общем, его убыткн составляли самое малое тридцать тысяч иен. Ёити слышал об этом краем уха.
– Хоть бы все оставалось как есть. Ведь при нынешнем положений в любое время может произойти непредвиденное.
Говоря об этнх невеселых делах в несколько шутливом тоне, Кэндзо встал из-за стола. Потом раздвинул фусума и вошел в соседнюю комнату, где лежала больная.
– И суп сьела, и молоко выпила? О-о, это настоящее событие. Нужно, чтобы она как следует ела.
– Если бы она еще могла принимать лекарство, а то примет – и её тут же вырвет.
Такой разговор услышал Ёити. Он до завтрака заходил к матери – жар у нее был значительно меньше, чем накануне и третьего дня. Говорила она не с таким трудом, двигалась гораздо свободнее. "Боли еще не прошли, но самочувствие значительно лучше", – это сказала сама мать. А теперь и аппетит появился – как знать, быть может, все тревоги уже позади и она пойдет на поправку. Так тешил себя надеждой Ёити, заглядывая в соседнюю комнату. Но в то же время он испытывал суеверный страх, что матери может стать хуже, если он раньше времени успокоится.
– Господин, вас к телефону.
Продолжая держаться за фусума, Ёити обернулся. Мицу, подобрав рукава, вытирала стол. А к телефону Ёити позвала служанка по имени Мацу, которая была старше Мицу. С мокрыми руками она стояла в дверях кухни, через которые виднелась всякая утварь.
– Кто просит?
– Даже и не знаю кто...
– Ну ладно, вечно ты со своим "даже и не знаю кто".
Ворча, Ёити быстро вышел из столовой. Ему почему-то было приятно отругать непонятливую Мацу при Мицу, которая ему правилась.
Он подошел к телефону – звонил сын аптекаря Тамура, с которым они вместе окончили школу.
– Здравствуй. Давай сходим в "Мэйдзидза". Там сегодня играет Иноуэ. На Иноуэ ты, конечно, пойдешь.
– Не могу. Мать больна.
– А я и не знал. Прости. Жаль. Вчера мы кое-где были...
Закончив разговор, Ёити поднялся на второй зтаж, в свою комнату. Сел к столу, но желания готовиться к экзаменам у него не появилось, даже читать не хотелось. Ёити постоял у решетчатого окна, из которого было видно, как перед оптовой фирмой игрушек мужчина в хантэне накачивает шины велосипеда, и ему почему-то стало не по себе. Спускаться вниз тоже не хотелось. И Ёити улегся на циновку, подложив под голову объемистый китайско-японский словарь.
Он стал вспоминать своего брата, с которым не виделся с весны. У брата был другой отец, но Ёити ни разу даже в голову не пришло, что они сводные, а не родные братья. Да и о том, что его мать вышла второй раз замуж, имея ребенка, которым и был его брат, он узнал сравнительно недавно. В памяти запечатлелось лишь то, что у брата другой отец.
Это случилось в то время, когда они с братом еще учились в начальной школе. Однажды Ёити, играя с Синтаро в карты, поспорил с ним. Синтаро, всегда сдержанный, как ни злился на Ёити, даже голоса не повысил. Только стыдил брата, осуждающе глядя ему в глаза. Ёити пришел в бешенство, схватил карты и швырнул Синтаро в лицо. Карты рассыпались по полу. Брат влепил ему оплеуху.
– Не нахальничай.
Не успел брат сделать это, как Ёити зубами впился ему в руку. Синтаро был крупнее Ёити. Зато Ёити был отчаяннее. Они вцепились друг в друга, как звери, и начали драться.
На шум прибежала мать.
– Что вы делаете?
Только мать это произнесла, как Ёити тут же расплакался. А брат застыл на месте, опустив голову.
– Синтаро, ты старший. Зачем же обижаешь младшего?
Получив выговор от матери, Синтаро дрожащим голосом возразил:
– Это Ёити во всем виноват. Он швырнул мне карты в лицо.
– Врешь. Ты первый ударил меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9