И только одна мысль: если они сейчас отступят – мы победили.
Они не отступили. Потеряв едва не половину, ордынцы достигли вершины холма и схлестнулись со степняками лицо в лицо. Засвистели кривые сабли, наконец-то увидев цель. Лерка бросил бесполезный теперь лук и потянул из ножен палаш. Заметил рядом Владко. Белополец поймал взгляд своего принца, кивнул: порядок, мол. У его ног скалила клыки молодая волчица. Саглара осталась в человечьем обличье; в руке девушка сжимала легкую саблю. Они стояли второй линией, за принявшими первый натиск всадниками. Но от линий очень быстро остались только рваные клочья.
– За спиной держись, – успел сказать невесте Лерка, и началась рубка.
В бою думать некогда: думают руки, думает тело, в голове же пусто и звонко. Ты кричишь или враг, твоя или вражеская кровь брызжет в лицо и впитывается в куртку, твой или вражеский клинок взвизгивает, силясь сдержать удар? Какая разница! Куча, свалка, беспорядочная толпа – и вот это называется звонким словом «бой»?! Солнечные амулеты в косах – чужой, совиные перья или серебряные бляшки с оскаленной волчьей мордой – свой. Чужих бить, своих прикрывать. Намертво заученные красивые приемы – не к месту. Машешь тяжелым клинком как придется, грубо, грязно – зацепить врага, и ладно. Крики, ржание, рычание, лязг, визг – грохотом прибоя на скалах, но сквозь прибой слышно, как бормочет ругательства Владко, как тяжело дышит Саглара… как смеется в лицо ордынец… как плачет растоптанный копытами волчонок… а солнце жарит и жарит, хотя давно, кажется, пора быть вечеру. Или так всегда бывает, что время стоит на месте, пока все не закончится? Лерка не знал: в его жизни это был первый настоящий, всерьез, бой.

3. Дмитрий, князь Белопольский

Волна наступающей Орды обтекла крепость и покатилась в степь, и было это хорошо и плохо одновременно. Хорошо – потому что белопольский полк беспрепятственно возник под стенами крепости, где ждала своего часа приемная половинка наговора переноса для королевских войск. Плохо – потому что у короля со степняками договор, и, раз ордынцы пренебрегли защищенной крепостными стенами добычей, придется выводить войско в степь. Рисковать ударом в спину…
Медлить белопольский князь не стал. Ни часа лишнего не дал отдохнуть воинам: ведь где-то там, в степи, принц Валерий, а Орда пошла прямиком к стойбищам Волков. Еще посмотрим, кто кому спину подставит, бормотал Дмитрий. Благо, след ордынские сотни оставили прямой и четкий – к Ласточкиным Обрывам. Именно туда, по разумению князя, должны были уйти Волки – если успели получить весть о набеге. Там, значит, и встретимся, подумал князь.
На пятый день, к полудню, белопольцы услышали звуки сражения. Полк перестроился к бою. Слаженно опустились копья, и мощные кони, привычные подолгу нести всадников в тяжелой броне, покатились лавой на ордынские сотни. Развернуться к новому врагу те успели – но и только. Стрелы оказались бессильны перед доспехами людей и толстыми попонами коней, сабли – перед копьями. Князь Дмитрий привстал на стременах, рявкнул:
– Бей вражину!
Княжеский кончар пригвоздил к земле недобитого лучника и взметнулся, указывая войску на холм. Грузный Дмитрий орудовал тяжелым клинком играючи, на зависть «хлюпикам», коим по руке «всего лишь» кавалерийские палаши.
В мешанине схватки, кипящей на холме, в ход пошли клинки, звездачи и палицы. Белопольцы убивали спокойно и неторопливо, без азарта, разбирая дерущихся на своих и чужих, как крестьяне перебирают перед севом зерно: наметанный взгляд заметит мельчайшие различия, и руки сами сделают правильно. Тяжелые белопольские кони сшибали мелкорослых ордынских, сверкала под полуденным солнцем хищная сталь, и рвался из луженых глоток боевой клич, заглушая хрипы умирающих.
Пленных не брали.
Убитых среди степняков оказалось не так уж много: похоже, ордынцы предпочитали скальпам рабов. Однако на достойное, по обычаю, погребение у живых сил не осталось. Заботу о мертвых оставили на завтра. Ранеными занялся полковой магознатец: единственная уцелевшая травница не справлялась, хотя на подхвате у нее суетилось несколько девчонок. Трупы врагов сбрасывали с обрыва; там, внизу, уже собирались падальщики.
Валерия белопольский князь нашел не сразу. По-хорошему, племянничку не мешало бы самому поинтересоваться, кто пришел на помощь; но глухое раздражение оставило Дмитрия, едва он увидел Лерку. Принц, с ног до головы забрызганный кровью, лениво, едва шевелясь, стаскивал доспех. Рядом, запрокинув голову, жадно пил из кожаного бурдюка мальчишка-пограничник. Хорошо, хмыкнул князь, женишки оба живы. Теперь бы узнать, что с невестами…
– Дядько! – вскрикнул Валерий, увидев рядом князя. Тот, не выдержав, облапил племянника, рыкнул:
– От же ж зараза ты, Лерка! Из одной заварушки да в другую, псы тебя дери! Цел хоть?
– Вроде, – выдохнул принц. Откинул со лба липкие от пота и крови волосы. На руке багровел синяк.
– Перчатку смени, – проворчал князь.
– Да все менять придется, – Лерка пнул сброшенный на землю доспех. – И лук растоптали, в щепки. Если б завтра снова в бой – толку с меня…
– А ты думал – игрушки? – Дмитрий протянул племяннику флягу с вином. – Глотни. Да спасибо скажи, что голова не в щепки.
Лерка ощупал голову, поморщился:
– Могли. Ладно, жив – и хорошо. Пойдем, дядько, с невестой моей познакомлю.
Хвала Господу, усмехнулся в усы князь Дмитрий, не напрасно парень головой рисковал. Ох и погуляем на свадьбе! Теперь бы только наладить его с девчонкой вместе к Егорию – и отцу спокойнее будет, и детворе безопаснее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16