— И до каких пор это будет продолжаться?
— По-видимому, до стабилизации почвенных процессов.
— В земных почвах калия около двух процентов. Если поглощение его в реголите будет происходить до этой цифры, то… — Майя зашевелила губами, производя вычисления, — целый транспорт! Шестьдесят тонн! Меня Кузьмич со света сживет. Он и так косится на мои заявки. Говорит, дешевле овощи возить с Земли. И это, когда я заказываю по две—три тонны удобрений!
— Не сживет. Под систему жизнеобеспечения еще и не то можно получить, — успокоил Саша. — Твои овощи, в конечном счете, — не только продукты питания. Это еще и кислород, и поглощение углекислого газа. Пока оранжерея опережает рост населения базы, все обходится, а как не станет, тут не только Кузьмич, все забегают.
— Получить, конечно, можно, — согласилась Гончарова. — Только, если у нас такие породы, может, лучше сменить на них реголит.
— Теперь понятно, чего ты за них уцепилась. И сколько тебе потребуется?
— Три тысячи тонн.
— Хо-хо! — загрохотал Миша. — У нас за все время существования станции не наберется столько керна, не говоря уже о его научной ценности!
— А я не претендую на керн, — невозмутимо заметила Майя. — Вы, мальчики, будто с Луны свалились!
— О-хо-хо! — Саша схватился за живот. — Она меня сегодня уморит.
— Рабочий день кончился. По какому поводу веселье?
На пороге стоял Смолкин.
— Симочка, вот ты механик, — перехватила его Гончарова, — но даже ты догадаешься, что аномалия всегда имеет ореол. Не так ли, мальчики?
Она ехидно осмотрела притихших сразу острословов.
— Что, вы, кажется, иссякли?
— Действительно, — пробормотал Саша. — Я об этом не подумал. Реголит в этом районе должен тоже иметь повышенное содержание калия.
— Особенно в эпицентре ореола, над аномалией, — добила своих оппонентов Майя.
— Ты смотри, оказывается, и биологи иногда соображают, — сделал удивленное лицо Миша, оправившийся от шока. — Есть смысл провести кали-съемку и в эпицентрах аномалий задать пару скважин. Можно получить дико интересный материал.
— В чем дело? — пожал плечами Смолкин. — Поехали, а то мои лошадки застоялись.
— Кузьмич не пустит, — выразил сомнение Саша. — Рабочий день по расписанию окончен.
— Зато лунный день только начинается. Отдохнем ночью, — решил Субботин. — Пошли к начальству!
— Надо еще добыть оператора, — почесал в раздумье кончик носа Макаров.
Миша в сердцах хлопнул по столу ладонью. Без оператора нечего было даже браться за съемку. В маршруте у каждого хватает обязанностей. Геолог помимо наблюдений непрерывно ведет штурманскую работу. Без четкой ориентации и точной привязки трудно надеяться на достоверные результаты. Геофизик крутится возле приборов, успевая менять программу применительно к масштабу съемки, да еще на его обязанности выдавать отсчеты по элементу. О водителе и говорить нечего… Нет, без оператора не стоит и затевать поездку, а на него нужно заранее подавать заявку, чтобы поставили в график, а вне очереди Кузьмич не даст ни под каким соусом!
— Мальчики! Давайте я поеду оператором.
— Майечка! Дай я тебя поцелую!
Саша подскочил и чмокнул ее в щеку.
— Но, но! — сделал грозное лицо Субботин. — Нечего тут зариться на чужих жен. — Свою надо иметь!
— Переживешь!
Макаров светился предвкушением удачи, и его настроение тотчас передалось другим.
— Лазурная ты личность! — засмеялся Миша. — Раз так, двинулись к Кузьмичу. Только как же твоя оранжерея?
— Потерпит пару дней. Там все отрегулировано, да и Галя присмотрит, в случае чего.
Начальник станции Владимир Кузьмич Яковлев смотрел в окно и нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Как и большинство людей, он не любил ожидания, особенно, когда времени постоянно в обрез. Административная работа и так съедала все свободное время, оставляя для любимой химии лишь часы отдыха, а тут еще прибавилось хлопот с прибытием этой четверки. Он был и рад этому, и не рад. С одной стороны, они изрядно встряхнули застоявшийся быт станции. Как администратор он понимал, что работа, даже если она любимая, снижает общий тонус жизни, но эти слишком уж неугомонны. Сначала эта идея с расширением оранжереи. О такой самодеятельности может только мечтать любой начальник станции, тем более непрерывно растущей. Потом кто-то прослышал о Луне-городе, где на центральной площади разбит сквер и рельефно выполнены ложные фасады, создающие земной облик ансамблей, и теперь пробивают в штат архитектора-интерьерщика, чтобы помог спланировать и вести работы по оформлению станции а la Земля.
А все началось с этого окна, будь оно неладно. В расцвет оранжерейного энтузиазма он в шутку попросил пробить ему окно, чтобы было видно, не слишком ли много времени они уделяют строительству. На следующий день его вызвали в центр, а когда он неделю спустя вернулся, кабинет его неузнаваемо преобразился. Окно пробили с видом на оживленный перекресток. Сам перекресток, да и кабинет тоже, пришлось расширить, иначе окно было бы похоже на средневековую бойницу из-за толщины стен. Углы перекрестка слегка сгладили, вырубили ниши, натащили комнатных цветов для озеленения и сделали «солнечный» подсвет. Получилось, конечно, неплохо. Эта зелень и мнимые солнечные лучи неизменно вызывают хорошее настроение, но уже нашлись подражатели. Шалыгинская группа смонтировала себе подобный интерьер в вычислительной лаборатории. Того и гляди начнут пробивать окна в жилом отсеке. Надо издать приказ, пока до этого не дошло дело. Пусть дождутся хотя бы архитектора. Правда, у шалыгинцев была застрельщица — Сосновская. Ее энергии только позавидуешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36