Эпло смотрел на руины, испытывая странное предчувствие, сам не понимая, в чем дело. Он собирался вернуться в Лабиринт, но не таким способом. Может быть, это всего лишь инстинктивный страх, что путь к отступлению закрыт? Но почему Лабиринт вдруг решил замуровать за ними вход?
Мейрит, сама того не подозревая, произнесла вслух то, о чем он думал.
— Теперь у нас остается только один выход — Последние Врата.
Ее слова вернулись назад печальным эхом, прокатившимся по нагромождению камней.
— Последние Врата.
Глава 34. ЛАБИРИНТ
— Все, больше не могу! — выдохнул Альфред, опускаясь на плоский камень. — Мне надо отдохнуть.
Последний отчаянный бросок и свалившаяся на него гора оказались непосильным испытанием для сартана. Он сидел, ссутулившись, пыхтя и хватая воздух ртом. Мейрит с презрением посмотрела на него, потом взглянула на Эпло и отвела глаза.
“Я тебе говорила, — читалось в ее пренебрежительном взгляде. — Ты болван”.
— У нас нет времени, Альфред, — спокойно сказал Эпло. — Мы на открытом месте, ничем не защищены. Найдем укрытие, тогда и отдохнем.
— Ну, хоть чуть-чуть, — кротко умолял Альфред. — Ведь, кажется, все спокойно.
— Слишком спокойно, — сказала Мейрит.
Они находились в небольшой рощице низкорослых деревьев, которым, судя по их чахлой листве и искореженным ветвям, пришлось выдержать нелегкую борьбу за существование в тени горы. Худосочные листья сиротливо болтались на ветках. Теперь, когда гора обрушилась, солнце Лабиринта, возможно, впервые коснулось их. Но серый свет не принес с собой ни радости, ни утешения. Шелест листьев был полон печали, и это, как тревожно заметила Мейрит, было единственным звуком, нарушающим тишину.
Она вытащила из-за голенища нож. Собака вскочила и зарычала. Хаг Рука уставился на Мейрит с подозрением. Не обращая внимания ни на собаку, ни на менша, Мейрит шепнула несколько слов дереву на своем языке, извиняясь за то, что причиняет ему вред, объясняя, что ей это крайне необходимо. Потом начала рубить ветку.
Эпло, видимо, тоже обратил внимание на тишину.
— Да, все спокойно. Слишком спокойно. Эту лавину, должно быть, было слышно на мили вокруг. Могу поспорить, кто-то уже отправился в путь, чтобы расследовать причину. И я не собираюсь ждать здесь, когда они придут.
Альфред был в растерянности.
— Но… это был всего лишь обвал. Камнепад. Какое кому до этого дело?
— Лабиринту есть до этого дело. Он ведь свалил на нас гору, не так ли? — Эпло вытер пот и каменную пыль с лица.
Мейрит срезала ветку и начала очищать ее от боковых побегов и полузасохших листьев.
Эпло присел на корточки перед Альфредом, посмотрел ему в лицо.
— Проклятье, ты что, не понимаешь? Лабиринт — это мыслящее существо. Я не знаю, что им управляет и как, но он знает, он знает все. — Эпло замолчал, задумался. — Но что-то в нем изменилось. Я чувствую это, ощущаю. Страх.
— Да, — согласился Альфред. — Я перепугался до смерти.
— Нет, я говорю не о нашем страхе. О его страхе. Он боится.
— Боится? Боится чего?
Эпло улыбнулся, хотя улыбка получилась натянутой.
— Как ни странно, он боится нас. Боится тебя, сартан.
Альфред покачал головой.
— Сколько вольнодумствующих сартан было сослано сюда через Вортекс? Сотни… тысячи? — спросил Эпло.
— Не знаю, — пробормотал Альфред в кружева своего грязного воротника.
— И сколько раз на них обрушивались горы? Могу поспорить, ни разу. Эта гора стояла здесь много, много лет. Но стоило тебе — именно тебе — попасть в Вортекс, как — бамс! И можешь быть уверен, Лабиринт не собирается сдаваться.
Альфред изумленно взглянул на Эпло.
— Почему? Почему он может меня бояться?
— На этот вопрос можешь ответить только ты, — сказал Эпло.
Мейрит, строгавшая ножом конец ветки, была согласна с Альфредом. Почему бы Лабиринту бояться одного менша, двух вернувшихся узников и хлюпика-сартана? Однако она знала Лабиринт, знала не хуже Эпло. Лабиринт умен и коварен. Обвал был преднамеренной попыткой убить их. И когда эта попытка провалилась, Лабиринт замуровал их единственный путь к спасению. Хотя о каком спасении может идти речь, когда у них нет корабля, чтобы вернуться через Врата Смерти!
Страх. Эпло прав, вдруг поняла Мейрит с внезапным безрассудным восторгом. Лабиринт боится. Всю жизнь я боялась. А теперь — он. Он так же напуган, как была напугана я. Никогда прежде Лабиринт не пытался помешать кому-то войти в него. Время от времени он позволял Ксару входить в Последние Врата. Казалось, Лабиринт даже ищет этих встреч, видя в них возможность уничтожить его. Он никогда не захлопывал дверь перед Ксаром, как пытался сейчас сделать это перед нами. Хотя ни один из нас, ни все мы вместе не обладаем и долей того могущества, каким обладает Повелитель Нексуса.
Тогда в чем дело? Почему Лабиринт боится нас? Восторг Мейрит угас, уступив место разочарованию. Ей было необходимо поговорить с Ксаром, сообщить ему, что случилось. Получить его совет. Срезая другую ветку, она размышляла, как бы ей найти возможность ускользнуть и остаться одной.
— Чтоб мне провалиться, ничего не понимаю, — сказал Хаг Рука, беспокойно оглядываясь вокруг. Лицо его потемнело. — И я бы никогда и не поверил, если бы сам не видел, как этот Проклятый клинок, чтоб ему, ожил и начал орудовать сам по себе. Но я знаю страх. Я знаю, как он действует на человека, и, думаю, это ничуть не отличается от того, как он может действовать на груду камней. Страх делает человека отчаянным, безрассудным, — наемный убийца посмотрел на свои руки и мрачно улыбнулся. — Я разбогател на чужом страхе.
— На Лабиринт страх влияет точно так же, — сказал Эпло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150