Ч Что вы! что вы! Помилуй бог! Как можно так говорить! Конечно, у них возник
али разногласия, но разве можно назвать отношение Екатерины Сергеевны н
едоброжелательным? Она очень уважала Коростылева, уверяю вас!
Ч А он ее?
Ч Что? Ч испуганно посмотрел на меня сквозь круглые окошки Ч Бутов.
Ч Николай Иванович уважал Вихоть? Дружил с ней? Считался?
Ч На такие вопросы трудно ответить однозначно… от-то… Жизнь ставит нас
в сложные положения… Иногда возникают недопонимания… Вот видите, вам уж
е наговорили с три короба…
Ему и в голову не приходило, что я еще ни с кем словом не перемолвился. И не в
хваленой следовательской интуиции дело. Просто я хорошо знал Кольяныча
и легко мог представить, как на него действовало трибунное велеречие зав
уча. Она должна говорить так всегда Ч на поминках, на свадьбе, на педсовет
е, а, кроме того, несколько минут назад я наблюдал прозрачное и в то же врем
я непроницаемое отчуждение, возникшее вокруг Вихоть, когда она говорила
поминальное слово.
Ч Так в каком положении возникло недопонимание между Коростылевым и Ви
хоть? Ч настырно сворачивал я Бутова на тернистый путь однозначных отв
етов.
Ч Они очень разные люди… На многое смотрели по-разному… И, конечно, надо
считаться, от-то, что Вихоть
Ч женщина, она была иногда мнительна, обидчива, ей казалось, что Николай
Иваныч чем-то подрывает ее авторитет… От-то… Хотя я с ней не соглашался…

Ч Конкретно. Поясните конкретным случаем.
Ч Как вам сказать, от-то… Они оба словесники, литературу и язык преподаю
т, программа одинаковая… а подход, методика разные… Екатерина Сергеевна
строже, требовательнее, и процент успеваемости у нее выше… Был случай, ко
гда восьмой «А» потребовал, чтобы Вихоть заменили на Коростылева… но я, х
оть убейте меня, не могу взять в толк, какое отношение имеют ваши вопросы к
этой проклятой телеграмме. Вы же, надеюсь, никак не связываете…
Ч Ни в какой мере не связываю, но мне надо знать все…
Из дома вышла на крыльцо Галя, помахала мне рукой и сказала Бутову:
Ч Оюшминальд Андреич, вас зовет за стол Екатерина Сергеевна, она говори
т, что неудобно, вам надо быть там…
Галя Ч молодец, уже со всеми знакома, со всеми есть отношения, она любит л
юдей и уверена, что это взаимно.
Бутов с неожиданной легкостью встал, жадно затянулся пару раз, и поднявш
иеся над ними клубы дыма ясно показали, что пароход готов отчалить от при
стани, только, что наведенные тоненькие сходни разговора, слабые швартов
ы вопросов и ответов разорвутся и рухнут в воду молчания.
Он мечтал уйти от меня и неприятных вопросов, но решиться не мог, не получи
в моего разрешения, отпущения, успокоения.
Ч Нам надо будет договорить, Оюшминальд Андреич, я вас завтра навещу… Ч
пообещал я.
Ч Хорошо, я буду ждать, Ч тяжело вздохнул Бутов и затопал по ступенькам.

Ч А ты? Ч спросила Галя.
Ч Я приду через час. Ч И направился к калитке.
Повернул ключ в замке зажигания, и «жигулиный» мотор услужливо и готовно
рокотнул, его металлическое четырехцилиндровое сердце рвалось в дорог
у. Но я обманывал его: путь нам предстоял совсем недалекий. Полтора киломе
тра Ч до Дома связи. Я не хотел терять времени Ч фосфорические зеленова
то-голубые стрелки автомобильных часов показывали четыре, а красная сек
ундная, суетливая, тоненько-злая, спазматически рвалась по кругу циферб
лата, неостановимо стачивая с дня стружку умчавшихся минут.
Выехал на асфальтовую дорожку, перешел на прямую передачу и покатил тихо
нько, почти бесшумно с косогора вниз к центру Рузаева. Много раз доводило
сь мне отсюда уезжать, уходить, и почти всегда мне было грустно Ч не хотел
ось расставаться с Кольянычем, а теперь переполняло меня чувство холодн
ой целеустремленной ярости и злой тоски, потому, что знал: ухожу навсегда.
Еще сегодня и завтра, может быть, через неделю я вернусь сюда, но сейчас я у
ходил от Кольяныча навсегда, потому что, отправляясь на поиски его убийц
ы, я затаптывал насовсем свой собственный след к этому дому, к своему прош
лому, к самому себе.
Мрачная ненависть к убийце была сейчас во мне больше любви к Кольянычу, и
от этого мне было трудно дышать, и я сам себе был противен.
Но свое дело я доведу до конца.
Неспешно плыла моя машинка по пологому спуску в субботне
Ч беззаботный, отдыхающий городок. Густо-зеленый, дымящийся клубами си
рени и уже пахнущий подступающим летом Ч пылью, нагретым деревом, слабы
м бензиновым выхлопом. Из окон домов доносились шквалы криков и быстрый
тенорок футбольного комментатора. Около пивной бочки толпилась компан
ия любителей стоячего отдыха. На площадке перед кинотеатром плясали «ба
рыню». Из дверей универмага вилась очередь Ч видимо, к концу квартала вы
кинули в продажу дефицит. Жизнь продолжалась нормально.
На стоянке в центре площади с трудом нашел место Ч грузовики и автобусы
из окрестных деревень, легковушки, мотоциклы с колясками. Субботний выез
д в райцентр.
А в мраморно Ч стеклянных палатах Дома связи было пустовато. Ощущалось,
что провинциальные амбиции строителей дома явно возносились в неогляд
ное будущее над реальными потребами рузаевцев в средствах связи. За окош
ком с надписью «Междугородный телефон» сидела женщина с вязаньем в рука
х. Желтоватое лицо с крошечными бисеринками пота на висках. Я просунул го
лову в овальный вырез и увидел, что вязанье лежит на покатом выпуклом сво
де живота. Судя по животу и недовязанным ползункам, телефонистке оставал
ось до декрета несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51