ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Анри Труайя
Павел Первый
I. Сирота при живых родителях
Во время последних месяцев своей беременности великая княгиня Екатерина, как и любая женщина в этом положении, затревожилась о том, как пройдут предстоящие роды ребенка, которого она вынашивала в своей утробе, и все чаще задумывалась об уготованной ему судьбе. Однако к этим вполне естественным опасениям прибавлялись и другие, проистекавшие из ситуации, которая сложилась при российском дворе. К тому времени Екатерине исполнилось двадцать пять лет. В шестнадцатилетнем возрасте она вышла замуж за еще молодого и малопривлекательного человека – великого князя Петра, племянника императрицы Елизаветы, объявленного наследником Российского трона. На протяжении целых шести лет, находясь рядом с этим грубым мужланом, одержимым болезненным преклонением перед Пруссией и к тому же неполноценным мужчиной, она оставалась девственницей. Претерпевая смены его настроения, грубость и оскорбления, она, доведенная до полного отчаяния подобным обращением, нашла вскоре утешение в объятиях своего первого любовника – удачливого и вездесущего камергера, графа Сергея Салтыкова. Но, едва испытав сладостное чувство, она была вынуждена отдаваться мужу, который наконец-то избавился от своей сексуальной беспомощности: для этого он согласился, послушавшись уговоров своих близких, подвергнуться небольшой хирургической операции. Незначительное вмешательство хирургического скальпеля избавило его от легкого физического недуга, препятствовавшего осуществлению сексуальных потребностей, и позволило ему открыть для себя радость плотской любви. Несмотря на испытываемое к мужу отвращение, Екатерина все же вынуждена была принимать его в своей постели. Не отказывала она, насколько это было возможно, и красавцу Сергею. При соблюдении внешних приличий подобная ситуация могла продолжаться бесконечно. Но только теперь, забеременев, ей хотелось знать, кто же отец ребенка: великий князь Петр или Салтыков? В сущности, ей это было неважно! Главное, рассуждала она, чтобы ребенок родился живым и здоровым и чтобы он был наделен правом на престолонаследие. Гораздо позже, когда Екатерина напишет свои «Воспоминания», она оставит повод для некоторых сомнений насчет происхождения своего отпрыска, но в то время она, не поведя бровью, утверждала, что вынашивала в своей утробе подлинного наследника российской короны. За стенами дворца вся нация едва ли не с мистическим трепетом ожидала, когда она произведет на свет будущего повелителя империи. Зная об этом, Екатерина испытывала одновременно и воодушевление, и трепет, поскольку осознавала свою ответственность перед всеми этими людьми, для которых она оставалась пока лишь обрусевшей иностранкой. Мелкопоместная немецкая принцесса, родившаяся в Штеттине в 1729 году, с осознанным энтузиазмом и благоволением отнеслась к тому, чтобы отправиться в страну, о которой ей рассказывали как о варварской. Ехала же она с единственным намерением – в один прекрасный день добиться высокого положения, о котором мечтала в свои еще совсем юные годы. С похвальным усердием она принялась изучать русский язык, приобщаться к обычаям и нравам своей новой родины. Урожденная принцесса Фредерика София Августа Ангальт-Цербстская воспитывалась в духе лютеранских религиозных традиций. В России она приняла православие и была наречена Екатериной Алексеевной. Истинно женственное изящество ее манер скрывало неукротимую волю и сластолюбие, которые, сливаясь в ее сознании, внутренне побуждали ее к активному действию и проявлению повышенного интереса к культуре, в особенности французской. Но в данный момент она не испытывала ничего, кроме очень болезненных ощущений, доставляемых ей младенцем, который шевелился в утробе и требовал выхода.
Наконец 20 сентября 1754 года в девять часов утра, после долгих родовых мук, вынесенных в присутствии императрицы Елизаветы, великого князя Петра и нескольких близких придворных, Екатерина произвела на свет нормально сложенного и оглушительно орущего мальчика. Теперь благодаря ей династия Романовых была продолжена. Ничего другого от нее и не требовалось. Две сотни орудийных залпов раздались с крепостных стен, извещая о благой вести в царской семье. Вельможные сановники во дворцах, так же как и мужики в избах, благодарили Бога за то, что он милостиво отнесся к чаяниям нации.
Исполнив, таким образом, предназначенную ей роль, Екатерина была убеждена, что вторая часть ее миссии заключается в проявлении заботы о здоровье и воспитании своего сына. Однако у императрицы на сей счет были свои соображения. По ее мнению, имевшему силу закона, Екатерина являлась не кем иным, как только детородной утробой. Поскольку на сей раз ее задача была выполнена, то теперь она должна была посторониться, а еще лучше по возможности совсем исчезнуть из виду. Новорожденный принадлежал всей России и, следовательно, ей, императрице, которая, со своей стороны, сделала все, чтобы планы по его появлению на свет стали реальностью. Как только волнения, связанные с рождением наследника трона, благополучно завершились, императрица забрала новорожденного, крещенного с именем Павел, у родителей и приказала няньке отнести его в свои личные покои, где полдюжины тщательно отобранных кормилиц принялись ухаживать за ним. Это были самые простые крестьянки, но их невежество восполнялось их самоотверженностью и слепой готовностью служить и любить. Екатерина, оставленная после родов в одиночестве, изможденная, потная, с лицом, залитым слезами, всеми остатками сил старалась совладать со своей печалью и гневом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Павел Первый
I. Сирота при живых родителях
Во время последних месяцев своей беременности великая княгиня Екатерина, как и любая женщина в этом положении, затревожилась о том, как пройдут предстоящие роды ребенка, которого она вынашивала в своей утробе, и все чаще задумывалась об уготованной ему судьбе. Однако к этим вполне естественным опасениям прибавлялись и другие, проистекавшие из ситуации, которая сложилась при российском дворе. К тому времени Екатерине исполнилось двадцать пять лет. В шестнадцатилетнем возрасте она вышла замуж за еще молодого и малопривлекательного человека – великого князя Петра, племянника императрицы Елизаветы, объявленного наследником Российского трона. На протяжении целых шести лет, находясь рядом с этим грубым мужланом, одержимым болезненным преклонением перед Пруссией и к тому же неполноценным мужчиной, она оставалась девственницей. Претерпевая смены его настроения, грубость и оскорбления, она, доведенная до полного отчаяния подобным обращением, нашла вскоре утешение в объятиях своего первого любовника – удачливого и вездесущего камергера, графа Сергея Салтыкова. Но, едва испытав сладостное чувство, она была вынуждена отдаваться мужу, который наконец-то избавился от своей сексуальной беспомощности: для этого он согласился, послушавшись уговоров своих близких, подвергнуться небольшой хирургической операции. Незначительное вмешательство хирургического скальпеля избавило его от легкого физического недуга, препятствовавшего осуществлению сексуальных потребностей, и позволило ему открыть для себя радость плотской любви. Несмотря на испытываемое к мужу отвращение, Екатерина все же вынуждена была принимать его в своей постели. Не отказывала она, насколько это было возможно, и красавцу Сергею. При соблюдении внешних приличий подобная ситуация могла продолжаться бесконечно. Но только теперь, забеременев, ей хотелось знать, кто же отец ребенка: великий князь Петр или Салтыков? В сущности, ей это было неважно! Главное, рассуждала она, чтобы ребенок родился живым и здоровым и чтобы он был наделен правом на престолонаследие. Гораздо позже, когда Екатерина напишет свои «Воспоминания», она оставит повод для некоторых сомнений насчет происхождения своего отпрыска, но в то время она, не поведя бровью, утверждала, что вынашивала в своей утробе подлинного наследника российской короны. За стенами дворца вся нация едва ли не с мистическим трепетом ожидала, когда она произведет на свет будущего повелителя империи. Зная об этом, Екатерина испытывала одновременно и воодушевление, и трепет, поскольку осознавала свою ответственность перед всеми этими людьми, для которых она оставалась пока лишь обрусевшей иностранкой. Мелкопоместная немецкая принцесса, родившаяся в Штеттине в 1729 году, с осознанным энтузиазмом и благоволением отнеслась к тому, чтобы отправиться в страну, о которой ей рассказывали как о варварской. Ехала же она с единственным намерением – в один прекрасный день добиться высокого положения, о котором мечтала в свои еще совсем юные годы. С похвальным усердием она принялась изучать русский язык, приобщаться к обычаям и нравам своей новой родины. Урожденная принцесса Фредерика София Августа Ангальт-Цербстская воспитывалась в духе лютеранских религиозных традиций. В России она приняла православие и была наречена Екатериной Алексеевной. Истинно женственное изящество ее манер скрывало неукротимую волю и сластолюбие, которые, сливаясь в ее сознании, внутренне побуждали ее к активному действию и проявлению повышенного интереса к культуре, в особенности французской. Но в данный момент она не испытывала ничего, кроме очень болезненных ощущений, доставляемых ей младенцем, который шевелился в утробе и требовал выхода.
Наконец 20 сентября 1754 года в девять часов утра, после долгих родовых мук, вынесенных в присутствии императрицы Елизаветы, великого князя Петра и нескольких близких придворных, Екатерина произвела на свет нормально сложенного и оглушительно орущего мальчика. Теперь благодаря ей династия Романовых была продолжена. Ничего другого от нее и не требовалось. Две сотни орудийных залпов раздались с крепостных стен, извещая о благой вести в царской семье. Вельможные сановники во дворцах, так же как и мужики в избах, благодарили Бога за то, что он милостиво отнесся к чаяниям нации.
Исполнив, таким образом, предназначенную ей роль, Екатерина была убеждена, что вторая часть ее миссии заключается в проявлении заботы о здоровье и воспитании своего сына. Однако у императрицы на сей счет были свои соображения. По ее мнению, имевшему силу закона, Екатерина являлась не кем иным, как только детородной утробой. Поскольку на сей раз ее задача была выполнена, то теперь она должна была посторониться, а еще лучше по возможности совсем исчезнуть из виду. Новорожденный принадлежал всей России и, следовательно, ей, императрице, которая, со своей стороны, сделала все, чтобы планы по его появлению на свет стали реальностью. Как только волнения, связанные с рождением наследника трона, благополучно завершились, императрица забрала новорожденного, крещенного с именем Павел, у родителей и приказала няньке отнести его в свои личные покои, где полдюжины тщательно отобранных кормилиц принялись ухаживать за ним. Это были самые простые крестьянки, но их невежество восполнялось их самоотверженностью и слепой готовностью служить и любить. Екатерина, оставленная после родов в одиночестве, изможденная, потная, с лицом, залитым слезами, всеми остатками сил старалась совладать со своей печалью и гневом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11